кривой ухмылке Кэрис Френсис поняла, что дата ей ни о чем не говорила. Но теперь она еще больше ожесточилась, а лицо заметно потемнело.
– И это твое оправдание? Что ты продолжаешь киснуть из-за того, что случилось сто лет тому назад?
– Нет, это не оправдание. Просто я… – Френсис замялась, не зная, что сказать.
Кэрис свирепо вытаращилась на нее. Она была настолько зла, что какое-то мгновение не могла членораздельно говорить.
– Ты же знаешь Дэви, – виновато продолжила Френсис. – Он постоянно теряется. А теперь весь город выглядит совсем по-другому… Я думаю, он просто заблудился, вот и все.
Что-то промелькнуло в глазах Кэрис, но Френсис не успела понять, был ли это проблеск надежды, или же отголосок боли, чувства вины, или нечто совсем другое. Длилось это недолго – затем гнев ее вспыхнул с новой силой.
– Моли Бога, чтобы так оно и было, – сказала Кэрис. – И лучше не появляйся здесь без него, или я… – Кэрис замотала головой, плечи ее поникли. – Приведи его, слышишь?.. – забормотала она, покачиваясь. Затем уронила лицо в ладони и зарыдала.
Френсис, совершенно потрясенная, беспомощно уставилась на нее.
– Мне так жаль, Кэрис, – наконец заговорила она и, протянув руку, подалась к Кэрис, но та тут же подняла голову – взгляд ее не предвещал ничего, кроме угрозы.
– Убирайся с глаз моих долой! Иди и найди его! – свирепо процедила Кэрис.
Френсис отшатнулась и бросилась вон.
Когда она выскочила со двора, на крыльце соседнего дома номер тридцать четыре появилась Нора Хьюз, мать Кэрис и Вин. Неуклюжей походкой, тяжело переваливаясь (у нее был артрит), она двинулась навстречу Френсис.
– Как ты, Френсис? – спросила Нора, изобразив на лице присущую только ей невыразительную улыбку. – Ну и дела творятся, правда? Несколько домов в Долмитсе полностью разрушены. Слава богу, дом Оуэна невредим.
Френсис вздрогнула, что всегда бывало с ней при упоминании Оуэна, и молча кивнула. Приостановившись, она поняла, что не сможет сейчас разговаривать с бабушкой Дэви, и двинулась дальше.
– У тебя все в порядке? Как твои родные? – послышалось ей вслед.
– Да, все хорошо. Спасибо. Мне… мне кажется, Кэрис вас ждет, – забормотала Френсис, презирая себя за трусость.
Лицо миссис Хьюз вытянулось, и в это время в дверях появился мистер Хьюз, как обычно – грозный и непроницаемый. Френсис старалась не встречаться с ним взглядом. И теперь она ощутила нестерпимый стыд – ее вина была так велика, что о прощении не могло быть и речи. Ноги едва держали ее. Обескураженная, она вдруг осознала, что знакома с этим чувством, она испытывала его и раньше. Тротуар поплыл перед глазами, и вместо серой плитки и щебня она увидела детские ножки в пыльных ботиночках, удаляющуюся узкую спину и длинный хвостик белокурых волос, сияющих на солнце. «Вин», – прошептала Френсис, но только она моргнула, как серый тротуар обрел твердые очертания, а мать Вин все еще стояла и с тревогой
