совсем незаметная, рядом с лагерем расширилась.
Нам нужно было срочно найти варианты выбраться из этой ситуации, но как это сделать? Да еще кашель меня донимает, это меня сейчас здорово беспокоит. Конечно, лечусь потихоньку, но как хватану холодного воздуха, опять все лечение насмарку.
Чтобы наметить возможные пути отхода решили пойти на разведку. В условиях ухудшающейся видимости отправились вчетвером: я, Уилл, Такака и Мартин. Пошли в основном направлении, нужном нам: на север – северо-запад. Важно было внимательно следить за тем, чтобы не потерять шансы вернуться назад, в лагерь. Чтобы следы оставались более четкими, я попросил ребят делать следы как можно более видимыми- буквально топтать тропу с тем, чтобы на обратном пути след можно было бы легко найти.
В общем, шли мы по довольно хорошему льду. Ну, как сказать, хорошему, во всяком случае казавшемуся более надежным, чем тот, на котором мы устроили наш лагерь. В основном это были мелкие и средние по размеру поляны белого и серо-белого льда и сморози битого льда. На стыках полян было заметно их движение, трещины, что называется дышали- сходились и расходились на наших глазах, так что приходилось присматривать варианты возможного отхода прежде, чем переходить с одной такой поляны на другую.
Примерно через полтора часа мы вышли через гряду мелкого битого льда на огромное ровное поле однолетнего льда, простиравшееся в северном направлении, насколько хватало видимости, заметно ухудшившейся к тому времени из-за поземки. Мы с Уиллом решили, что это место вполне подходило бы для перемещения сюда нашего лагеря, во всяком случае здесь мы бы чувствовали себя в большей безопасности.
Вдохновленные находкой Мартин и Такака, предложили пойти дальше, но я сказал: «Давайте возвращаться». Ветер усилился, причем с юга и юго-запада, и существовал вполне реальный риск быть оторванными от нашего лагеря по одной из тех многочисленных трещин, которые мы прошли на пути сюда, кроме того, поземок быстро заметал следы и надо было торопиться. Я всячески поторапливал народ и шел впереди по следу. Бывало, след вообще не просматривался, а в двух местах из-за относительного смещения льдин он вообще пропадал и приходилось искать его, двигаясь в выбранном направлении.
Вернулись в лагерь, мы рассказали Ульрику, который второй день, не вылезая из палатки сушил свою промокшую одежду, о том, что можно перебраться на новое место, которое мы отыскали. Но неожиданно в ответ от него и от Мартина поступило другое предложение, которое было поддержано девушками: вернуться назад, по нашему следу, в точку нашего старта на припайный лед с тем, чтобы переждать непогоду.
Это был, пожалуй, переломный момент экспедиции, решивший ее судьбу. Дело в том, что мы с Уиллом, я в большей, он в меньшей степени, уже чувствовали резкое ухудшение состояния здоровья- простуда случившаяся на Среднем явно спускалась ниже, у меня начался сильный кашель, озноб. Возникла некая обусловленная плохим самочувствием апатия, приведшая к тому, что я даже не пытался отстаивать свою точку зрения о необходимости и целесообразности в нашей ситуации движения вперед. Похожее происходило с Уиллом. Сейчас по прошествии
