рассеялся, но от горизонта на море надвигались темные тучи. Там сверкали молнии, и оттуда доносились раскаты грома. Неожиданно из мрачных лесов, будто в ответ этим раскатам, донесся какой-то грохот. Девушка вздрогнула и прислушалась, глядя на темневший лес. Теперь она отчетливо слышала ритмичные удары барабана, но они не были похожи на барабанный бой индейцев.
– Барабан! – воскликнула Тина, во сне судорожно сжимая и разжимая пальцы. Она заметалась на кровати. – Это черный человек бьет в черный барабан в черных лесах! Спасите нас!
Франсуаза поежилась. Далеко на востоке над горизонтом появилась белая полоска – предвестница рассвета. Однако с запада быстро надвигалась огромная грозовая туча. Девушка удивленно смотрела на нее – в это время года здесь почти никогда не бывало штормов, и ей раньше не приходилось видеть такие тучи.
Эта туча будто заливала весь мир своей чернотой, в глубине которой сверкали молнии. Она клубилась над морем, и где-то в ее глубине рождался ветер. От раскатов грома, казалось, дрожал воздух. С громом перекликалось завывание ветра. Чернильно-черное небо тут и там разрезали вспышки молний; далеко в море ветер гнал перед собой белые пенистые гребни волн. Франсуаза уже слышала отдаленный рев ветра, но ветер еще не достигал берега. Жаркий воздух над берегом будто сгустился, было очень душно. Где-то внизу хлопнули ставни, женский голос что-то тревожно крикнул. Однако в поместье все было по-прежнему спокойно.
Барабанный бой не прекращался, и по ее спине пробежали мурашки. Ничего не разглядев в чернеющей стене леса, она отчетливо представила черного человека, сидящего под черными ветвями и ритмично бьющего в барабан, зажатый между коленями. Но зачем?
Она тряхнула головой, отгоняя наваждение, и взглянула на море как раз в тот момент, когда сверкнула молния. В ее ярком свете девушка увидела мачты корабля Вильера, навесы на берегу, песчаные холмы южного мыса и скалы северного. Рев ветра становился все громче, и теперь поместье проснулось. На лестнице послышались шаги, и раздался голос Вильера, в котором слышалась тревога.
Хлопнула дверь, и ему что-то ответил граф Генри, перекрикивая рев ветра.
– Почему вы не предупредили меня, что с запада может прийти шторм? – прокричал буканьер. – Если якоря не выдержат, судно отнесет прямо на скалы!
– В это время года еще не бывало, чтобы шторм пришел с запада! – ответил граф, выбежав из спальни в ночной рубашке; он был очень бледен, волосы стояли дыбом. – Это работа…
Раскат грома заглушил его слова, он метнулся к лестнице, ведущей в смотровую башню. Буканьер, извергая проклятия, последовал за ним.
Напуганная и оглушенная Франсуаза приникла к окну. Ветер заглушил почти все остальные звуки, но по-прежнему из леса доносился безумный барабанный бой, как знак некоего триумфа. Ветер теперь ревел над берегом, по морю неслись огромные валы с пенистыми гребнями, и вот уже будто сам дьявол вырвался на свободу
