ужасно разрушительного, что даже корпорации испугались, заставило верхушку глобальных трестов принять меры, для того чтобы сохранить мир.
Вскоре после 2200 года ряд слияний больших компаний привел к формированию полдюжины огромных корпораций, каждая из которых держала монополию на один из видов товаров по всей Земле. Из этих коммерческих левиафанов самым большим были «Металлы», которые уже доили Луну, хотя «Пища», «Энергия» и «Транко» дышали «Металлам» в затылок.
Корпорация «Пища» владела большинством земель сельскохозяйственного назначения, «Металлы» прибрали к рукам шахты и большие промышленные города, морские порты и железные дороги принадлежали «Транко», «Энергия» владела электростанциями и линиями электропередачи. Каждая корпорация содержала огромную армию охранников, чтобы видеть, что в ее собственность и торговые права не вторглись, а сложность межкоорпоративных отношений постоянно создавала угрозу конфликтов.
Вначале 2307-го, за месяцы до нашего отъезда на Луну, чиновники Корпорации Металлов были очень встревожены слухом, что тайна «атомного джета» была открыта вновь и что она попала в руки «Транко».
Сначала эти сведения с негодованием отрицались «Транко». Но «Металлы» обладали тогда системой шпионажа, лучше которой никогда и ни у кого создать не получилось. В течение нескольких недель подтвердились факты о том, что один из больших плавучих островов, разработанных инженерами «Транко» несколько столетий назад, чтобы облегчить трансокеанскую воздушную коммуникацию, был перемещен в уединенное положение в Южном Тихом океане, и на нем ведутся некие интенсивные и секретные работы.
Шпионы преуспели в том, чтобы достигнуть острова, и сообщили, что восемь космических кораблей были уже почти готовы. Когда эти новости были обнародованы, волнение охватило мир. Люди были лояльны к корпорациям, как когда-то к нациям, а еще раньше к сеньорам. Солдаты готовы были умереть за свою корпорацию не только ради денег, но и потому, что верили в нее, любили ее, потому что их дом и жизни их ближних зависели от защиты корпорации.
Мой отец был патриотом, как любой человек. При первой угрозе войны он поспешил добровольно вступить в вооруженные силы «Металлов», даже если это означало неопределенную отсрочку его планов относительно эмиграции.
Я очень ясно помню день, когда он пришел домой днем, в неурочный час, со слезами на глазах, чтобы сказать матери, Валенсии и мне, что он вступил в армию и должен был уйти этой ночью. В тот вечер мы засиделись в нашей небольшой гостиной. Отец держал меня на коленях. Они говорили о наших планах и о том, как те потерпели неудачу. Потом отец поцеловал нас всех и ушел. Я испытывал возбуждение и восторг, трагедия войны не умещалась в уме шестилетнего ребенка.
На следующий день большой город пребывал в тревожном ожидании, и флот космических кораблей реял над ним россыпью серебряных пузырей. Те, кого не призвали в армию, собирались небольшими
