возможные варианты музыкальной формы, им движет трансцендентная сила, которая обязывает мастера выйти на уровень всеобщего, абсолютного, тем не менее момент творческой рациональности здесь трудно переоценить. Акт творчества – не только «священное безумие», творческий процесс задействует левополушарное аналитическое мышление[45]. Слушатели (а иногда и исполнители) не всегда осознают этот важный момент.
Таким образом, художественный материал для автора потенциально представляет бездну возможностей. Но эти возможности не проявлены, находятся как бы в свернутом состоянии. Реальное разворачивание «бездны смыслов» происходит в момент контакта мастера и материала. В свою очередь, музыкант вне реального взаимодействия с художественным произведением также еще не мастер. Мастером он становится лишь в процессе работы с материалом. На наш взгляд, в этом заключается качественное отличие между теоретиком-ученым и творцом-практиком. «… И на качестве идеи не отразится – будет ли она записана отличными чернилами на первосортной бумаге, нацарапана обгорелой спичкой на папиросной коробке или напечатана при помощи пишущей машинки»[46]. Для художественного же творчества первостепенной задачей является выбор художественного материала и адекватное воплощение художественной идеи в этом материале. Онтологически идея может присутствовать ранее самого реального воплощения, но чаще всего момент встречи конечного с бесконечным происходит в процессе воплощения идеального в материальное. Идея художественного произведения может существовать как план, чертеж, проект, эйдос, но окончательное оформление, вызревание творческой идеи происходит в самой творческой репродуктивной деятельности. До этой встречи и будущий мастер, и художественный материал в эстетическом смысле представляют собой ничто, бытие в возможности. Автор может иметь прекрасные идеи, но если он не сумеет их воплотить в конкретном художественном материале – он не мастер.
То есть ни в каком другом виде деятельности, как в эстетической, с такой очевидностью не выражена эта связь телесного с духовным. Ученые, философы, безусловно, нуждаются в материализации, воплощении своих идей и проектов, но научные разработки, посвященные решению даже насущных проблем, в своей сердцевине являются все же теоретической деятельностью. Опыты и эксперименты также входят в теоретическую деятельность в широком смысле этого слова. Воплощают же эти научные проекты в жизнь, в производство, все же иные люди, а не сами ученые, занимающиеся чистой наукой.
В этом смысле художник – творец, музыкант – занимает совершенно особое место. Задача художника заключается не только в том, чтобы вынашивать свои идеи в голове или в виде некоего проекта. Художник тем и отличается от научного работника, что он одновременно является и теоретиком, и практиком. Человек, носящий высокое звание художника, просто обязан воплотить свои творческие идеи в конкретном, материальном, чувственно-наглядном
См. Иванов В.В. Чет и нечет: Асимметрия мозга и знаковых систем. – М.: Сов. радио, 1978. – 185 с.; Маслов С. Ю. Асимметрия познавательных механизмов и ее следствия // Семиотика и информатика. Вып. 20. – М.: 1983.; Симерницкая Э.Г. К нейропсихологическому анализу мозговой организации сенсорных процессов // Психологические исследования. – М.: Изд-во МГУ, 1976. Вып. 6. – С. 102–106.
См. Михайлова А.А. О художественной условности. – М.: Мысль, 1966. – С. 95.
