всхлипнула, глубоко и протяжно выдохнула, а потом впервые подняла глаза на Рона. Она смотрела на него, а он вдруг не смог оторвать от нее глаз. Не знаю, как остальным присутствующим при этой сцене, но мне захотелось улыбнуться и сделать вид, что ничего такого и не произошло и еще найти повод уйти и оставить этих двоих смотреть друг на друга дальше. Хорошо присмотрелись. Риспийка порылась в пришитой к платью сумочке, достала платок, смущенно утерла слезы и улыбнулась. Улыбка шла к ее милому, простенькому личику. Сейчас она скажет «это так мило с вашей стороны, но не знаю когда смогу вернуть деньги» или растерянно прошепчет «даже не знаю», а он ответит «можно и не быстро, можно и не возвращать» или «не волнуйся, всё уладится». В любовных романах всегда говорят что-то подобное – а их было перечитано столько, что даже моя дырявая память из всего этого объема может сложить с десяток книг. Как это мило. Сейчас вот возьму и предложу разделиться на две группы: Рон отвезет эту сэвилью к вредной Тосе, оставшиеся вестники сопроводят нас с Молис к новому дому.
Риспийка, действительно, что-то ответила Рону, но в этот момент кто-то потянул меня за локоть назад, и я все прослушала. Этот кто-то развернул меня к себе и оказался тем самым потомком в кожаных штанах. Вернее один из трех. Другой в кожаных штанах потомок также поступил с Молис, а еще один стоял позади. Потомок по-хозяйски, бесцеремонно разглядел меня с ног до головы, в зеленых глазах читалось одобрение. Потом зачем-то он покрутил меня, а я отчего-то покорно покрутилась, ожидая что это недоразумение скоро прояснится. Молис проходила ту же непонятную процедуру с непониманием глядя на «своего» потомка.
– Я с ними, – сказала я и указала на ближайшего вестника.
Он что-то ответил на своем языке, сорвал с пояса один из трех мешочков, потом постучал носастому вестника по спине и без всяких объяснений вручил ему этот мешочек. Тот взял его и непонимающим взглядом уставился на меня. Какой абсурд! Что вообще происходит?! Зачем и куда потомок потянул меня за руку? Почему я молча смотрю на вестников, один из которых так не кстати в этом момент влюблялся и не замечал ничего вокруг.
Вестник, которому вручили мешочек ухватил меня за свободную руку и потянул на себя. Потомок оглянулся на него, что-то пробурчал и сильней потянул меня за руку. В какой-то момент я почувствовала себя канатом, который каждый перетягивает на себя и тут вестник зло замахнулся рукой и отправил мешочек в спину потомка, уводящего Молис. Мешочек отскочил от спины и развязавшись, вывалил содержимое на каменный пол главного порта Умара. Звонко зазвенели маленькие золотые слитки, монеты и еще какие-то сверкающие камушки. Получается, нас купили?! Я тут же отвергла эту мысль как невозможную: разве можно купить или продать живого хилами в свободном от рабства мире? И снова сочла ее верною. Купили! Как раз в этот момент, к нам подошли еще потомки, теперь уже совсем незнакомые, если можно считать тех троих в кожаных штанах знакомыми: – Вот они. Куда же вы спешите, господа?! В гостях не принято толкаться, я научу вас ходить осторожно – как и
