style="font-size:15px;"> – Ну как ваш желудок?
Он лег на спину и застыл в неподвижности.
– Трудно сказать. Что это такое?
– В основном кора ивы.
Спустя мгновение он заявил:
– Думаю, ночной горшок не понадобится. – Хоть бы она поскорее ушла! – Знаете, вам совсем ни к чему стоять у меня над душой.
Она отступила на несколько шагов.
– Хорошо. Значит, до завтра?
Подавив стон, он сказал:
– Если вы накормите меня завтраком и дадите зубную щетку, милая леди, я буду полностью в вашем распоряжении.
Хозяйка тотчас ушла. Наверное, им взят не очень удачный тон, но, черт возьми, он чуть не умер, в голове – полная сумятица, а тут еще пришлось проглотить лекарство со вкусом смертельного яда!
За кого она его принимает, черт возьми? За машину для удовлетворения похоти?
Вновь погрузившись в сон, он увидел старую костлявую ведьму, которая крутила огромным ключом, и его мужское естество постепенно вставало, увеличиваясь до чудовищных размеров.
Глава 4
Розамунда проснулась рано, как всегда, несмотря на то что это была самая необычная и волнующая ночь в ее жизни. Однако грядущий день не вызывал в ее душе обычного воодушевления. Девушка закрыла лицо руками. Господи, как же она осмелилась так откровенно высказать свое желание?
И ей еще предстояло совершить задуманное, хоть мужество улетучилось вместе с темнотой.
Она выбралась из постели и раскрыла шторы, слегка ожив при виде погожего летнего утра. Весело щебетали птички, а неясный гомон свидетельствовал о том, что Акентвейты уже встали.
Он просил завтрак и зубную щетку. Когда Розамунда вспомнила его тон, щеки ее опять запылали. Она умоляла о близости в качестве платы! Если бы с подобной просьбой к ней обратился мужчина, пусть даже спасший ей жизнь, ей захотелось бы его убить.
Впрочем, у мужчин другое восприятие.
Или нет?
Расправив плечи, она глубоко вздохнула. Конечно, другое. Они почти всегда расплачиваются, если для них что-то делают.
Девушка надела свое самое простое платье, всего одну нижнюю юбку и легкий корсет. Осталось только застегнуть крючки, и она пошла будить Милли.
Горничная открыла глаза.
– Что?.. Миледи? Который час?
– Еще рано, но мне надо с тобой поговорить. Милли, пожалуйста, застегни мне платье.
Тучная Милли с усилием села в постели и, поправив свой огромный ночной чепец, принялась за работу.
– Я вас слушаю, миледи. Это насчет того мужчины? Ему хуже?
– Нет, не хуже. Слушай, я сказала ему, что это поместье называется Гиллсет, а меня зовут миссис Гиллсет.
Милли молча возилась с крючками. Наконец, справившись с тремя, она спросила:
– Зачем?
– Не важно зачем. Просто имей
