случится? После завтрака? Розамунда застыла на нижней площадке лестницы, не в силах двинуться дальше. В дневное время!
То, что казалось возможным ночью, совершенно исключалось при свете дня. Они с Дигби совокуплялись только под покровом темноты. Но, с другой стороны, она сомневалась, что сумеет оставить его здесь еще на одну ночь. Если он окрепнет настолько, чтобы… чтобы выполнить ее просьбу, значит, ему хватит сил отсюда уйти.
А может, запереть его в спальне?
Пленный любовник! Розамунда прикрыла рукой рот, сдерживая смешок.
А вот леди Гиллсет не стала бы колебаться. Она подбирала бы себе симпатичных бродяг по всей округе, а потом без сожаления с ними расставалась. Розамунда двинулась вперед, стараясь подражать походке беспечной распутницы леди Гиллсет: голова дерзко приподнята, бедра покачиваются. Задержавшись у зеркала, чтобы оценить эффект, она тотчас в досаде закатила глаза.
Даже если смотреть с той стороны, где нет шрамов, все равно выглядит смешно. Она всегда производила впечатление здоровой простушки, а уж никак не роковой женщины-вамп со своими светло-каштановыми кудряшками и круглыми румяными щечками. Она попыталась томно прикрыть ресницами голубые глаза, но вид получился какой-то полусонный. Вот если бы у нее было платье с глубоким декольте, она бы выставила напоказ свои пышные груди, но, увы, такого платья не было.
«О чем я думаю? – спохватилась Розамунда. – Он ведь уже согласился! Зачем его соблазнять?»
Она пошла на кухню. Здесь вовсю кипела работа. Из кастрюль валил пар, от очага тянуло ароматом свежеиспеченного хлеба и жареного бекона. Стройная молодая служанка деловито мыла тарелки, оставшиеся после завтрака мужчин. Как видно, слуги уже поели и разошлись по своим делам. А миссис Акентвейт тем временем мощным кулаком месила тесто в огромном горшке.
– Вы рано встали, миледи. Подождите минутку, Джесси накроет вам в комнате для завтраков.
Сев за стол, Розамунда откликнулась:
– Я с удовольствием позавтракаю здесь, миссис Акентвейт.
Экономка вскинула брови, но спорить не стала. Накрыв горшок с тестом полотенцем, она поставила его у очага и кивнула:
– Хорошо. Джесси, принеси хороший фарфор!
Розамунда воспользовалась бы и посудой для слуг, чтобы избавить их от лишней работы, но нарушить этикет – значит, посягнуть на святое.
Горничная пошла за фарфоровым сервизом, а миссис Акентвейт, вымыв руки, поинтересовалась:
– Вы заходили к тому мужчине, миледи? У меня пока не было времени.
– Ночью его вырвало, а потом я дала ему порошок от головной боли. С тех пор он спит.
– Да, мы видели ночной горшок. Это вы его вынесли, миледи? Надо было разбудить кого-нибудь из нас.
Розамунда взяла кусок хлеба и намазала его маслом.
– Этот человек – не ваша забота, миссис Акентвейт. Мы с Милли сами присмотрим за ним.
В этот момент в кухню вразвалку вошла укутанная
