в кресло и закрывала лицо руками. Вот этого Тимофей боялся больше всего. Он бросался к матери со словами любви и раскаяния, заходясь в крике:
– Мамочка! Красивая моя красавица, чудесная моя красавица, прости меня! Я больше никогда не буду так делать!
Однажды, уже под вечер, гуляли они во дворе и встретили Тимину подружку Таню, которая гуляла с папой. Тима увидел Таню и с радостным криком «Любимая ты моя! Любимая ты моя!» побежал к ней навстречу. А вечером, перед тем как лечь спать, сказал:
– Я сегодня стихотворение сочинил!
– Да что ты?! – удивилась мама. – Расскажешь?
– Расскажу.
– Надо записать!
– Я же не умею… Мне только шесть лет…
– Я сама запишу!
Галя взяла листок бумаги.
– Говори своё стихотворение.
И Тима продиктовал своё первое (и единственное за всю жизнь) стихотворение:
– «Тима очень хороший мальчик. Он с мамой гулял на улице и видел Таню».
– Как хорошо! – сказала Галя и была совершенно искренна.
Примерно в это же время Тима стал гулять во дворе один. В начале восьмидесятых дети еще могли гулять во дворе сами, без мам или бабушек, и ничего с ними страшного не случалось. Родители, конечно, время от времени выходили на балкон или смотрели в окошко, чтобы убедиться, что с ребёнком всё в порядке. Перед самым домом – детская площадка. Чисто вокруг, летом зелено, и старушки сидят на скамеечках… Гуляй на здоровье! И гуляли. И многому там друг у друга учились.
Например, прыгать на одной ноге Тимофей научился именно с ребятами во дворе. И это было событием в его маленькой жизни. Пришёл с прогулки радостный и прямо с порога закричал:
– Я научился на одной ноге прыгать!
– Да что ты? – радостно сказала мама. – Я горжусь тобой!
– А Лёшка не умеет. Не получается у него. Он старался, а у него не получилось, и он плакал. А Сашка смеялся. А ты правда гордишься мной?
– Конечно!
– Можно я дам Алёшке большую конфету, которая на кухне в вазе?
– Хорошая идея. Дай обязательно.
– А Сашке?
– И Сашке дай!
Тимофей радостно вздохнул и пошел в комнату заниматься своими маленькими делами.
Учились они друг у друга во дворе, конечно, не только хорошему…
Было Тимофею уже семь. Летом исполнилось. Почти тогда же, как Гале исполнилось тридцать. В месяц у них разница. Последнее беззаботное лето перед школой. Пришёл Тима с прогулки и, не взглянув на мать, не сказав ей ни единого слова, забрался на стул и стал смотреть в окно.
Сразу было понятно: расстроен чем-то.
– Что случилось, сынок? – спросила Галя.
И мальчик непривычно строгим голосом, не глядя на мать, сказал:
– Ты
