и тяжелым, ноги задрожали. Она упала на колени, упираясь трясущимися руками в пол. Мир исчез, сжался до его руки, безвольно свисающей с подлокотника кресла, до пистолета на полу. В нос ударил запах пороха и крови. Кто-то схватил ее за плечи и резко рванул вверх, дальше была только пустота – черная звенящая бездна.
Мила поспешила убрать пистолет на место, словно вместе с ним пыталась спрятать и воспоминания, что он пробудил.
Знакомый голос вырвал ее из мучительного плена прошлого.
– Все никак не успокоишься?
Милен подняла глаза на вошедшую мать. На ее лице было выражение какой-то странной отстраненности. Тревогу в душе Милен стремительно сменило негодование. Ее оскорбляли ложь и лицемерие матери. Этот прием в честь человека, которого она никогда по-настоящему не любила, и сейчас она пришла в его кабинет только затем, чтобы снова обвинить Милен в вероломстве.
– Если бы ты не упрямилась, мне не пришлось бы рыться в его бумагах, как воришке. Каждый раз такое ощущение, что я его предаю, – Милен старалась говорить спокойно, но бешено бьющееся сердце заставляло ее голос дрожать и сбиваться.
– Я же тебе сразу сказала, всеми бумагами занимался отец. Я была не в курсе. Да и зачем это мне? – совершенно бесстрастно ответила мать, даже не взглянув на дочь.
– Ну да… Ну да… – с притворным пониманием согласилась Мила и с силой захлопнула ящик стола.
Ей хотелось, чтобы мать вздрогнула, прикрыла глаза, ощутила хоть какую-то эмоцию – лишь бы стереть это безразличие с ее лица.
– Пойдем к гостям, здесь ничего нет, – холодно сказала Зои и направилась к выходу. В дверях обернулась, дожидаясь, когда дочь последует за ней.
Мила усмехнулась, понимая, что мать не оставит ее в покое и, медленно поднявшись из-за стола, направилась следом.
Когда они оказались в холле, Зои тут же куда-то испарилась, оставив Милен в одиночестве кипеть от бессилия и гнева. Девушка быстро вошла в гостиную, отыскала среди гостей Поля и, бесцеремонно прервав его беседу, потащила к выходу.
– Что стряслось? Ты хочешь уехать?
– Да, – огрызнулась Милен, не поворачиваясь.
– Что, даже не попрощаемся с твоей мамой?
– Я уже это сделала за нас обоих, – с раздражением ответила Мила.
Она старалась не смотреть на Поля, так как понимала, что не права. Ведь для него это – знакомство с ее матерью, и он хочет произвести хорошее впечатление. Но она была уже сыта визитом домой. Чувствовала, как ярость начинает настойчиво пульсировать в висках, пытаясь перерасти, в головную боль. Это была наивысшая точка кипения, и после этой фазы они с матерью обычно начинали орать друг на друга. Ну, как орать? Орала только Милен, Зои, как всегда, была сама невозмутимость, и скоро Мила начинала чувствовать вину, считать эту ссору очередной своей ошибкой. В общем, она старалась не доводить
