погоня! Конечно, они все же загнали ее в тупик, но она им показала. В участке ее посадили в клетку с проститутками. Отвратительная несвежесть на лицах от обилия косметики, запах дешевого парфюма – она в первый раз увидела представительниц этой профессии так близко. А еще они постоянно жевали жвачку, точно коровы, с открытым ртом, словно выражали свое презрение обществу. Ей ужасно понравилась тогда их непосредственность, их вызов, пренебрежение правилами.
Отец, конечно, внес залог и обо всем договорился. Буквально через час они ехали домой. В машине было тихо, не играло даже радио. Она всем телом ощущала его раздражение. Тем не менее он молчал. Отъехав от участка на достаточное расстояние, он съехал на обочину и, заглушив мотор, строго посмотрел на нее. Ей захотелось так же, как этим шлюхам, жевать с открытым ртом жвачку ему в лицо, что она, собственно, и сделала. Тогда он в первый и последний раз ударил ее. Она закрыла пылающую щеку своей прохладной ладонью и рассмеялась ему в лицо. Кажется, у нее тогда случилась истерика. Он обнимал ее, просил прощения, а она смеялась во все горло, царапаясь и толкаясь.
«Ненавижу, – орала она, – ненавижу вас всех».
И она ненавидела: за предательство, за то, что спустил на тормоза ее выходку, предпочитая договориться и все замять. Как всегда, как обычно… «мы не выносим сор из избы».
Воспоминания слегка отрезвили Милен и, сбавив газ, она свернула на обочину. Когда машина остановилась, она повернулась к пассажиру, словно только осознав, что рядом с ней уже не отец.
– Вам понравилось? – выдала она первую же глупость, что пришла в голову.
– Понравилось. Но можно мы поедем чуть медленнее? Не хочу испачкать салон остатками ужина.
– Хорошо, – смущенно улыбнулась Мила.
Шины снова зашелестели по дороге, и уже через десять минут они в полном молчании въезжали в поместье. Все, о чем Милен могла сейчас думать, как слинять к себе по-тихому? Видеть осуждение в глазах Жано, когда она окончательно взяла себя в руки, было невыносимо.
– Вас проводить? – уже не пытаясь замаскировать насмешку, спросил он Милу, рванувшую к выходу из гаража. И как бы ей ни хотелось воспользоваться его предложением, она коротко бросила: «Нет, спасибо», понимая, что капитулирует.
– Спокойной ночи, – сказал он ей в спину, но дверь уже закрылась, и Мила не услышала его последнюю фразу.
Вернувшись к себе, наскоро разделась и залезла под одеяло.
«Подумаю об этом завтра», – решила она.
***
Утром на Милен обрушилась вся неприглядность и смехотворность вечернего рандеву с мсье Бушеми. Она пыталась ругать себя за несдержанность, но это мало чем помогало от охватившего ее стыда. Благо, Поль счел ее замешательство переживаниями из-за их вчерашней размолвки и, уже окончательно успокоившись, старался поддержать подругу заверениями, что не злится, и даже завтраком в постель. Милен была ему благодарна. Этот прекрасный душевный порыв давал ей время, чтобы
