застукали в постели со взрослым журналом. Он смотрел в сторону и не знал, остаться ему стоять, сесть где-нибудь, или вообще уйти.
Тут, увидев новую гостью, подошла Лиза:
– Здравствуйте, вы к нам?
– Не совсем к вам. Я к Павлу, – дамочка указала острым ногтем на Пашу.
– А мы можем вас чаем угостить, – неуверенно, но по привычке дружелюбно, предложила Лиза.
Тут подошла и Леся, неся кастрюлю с чищеной картошкой. Я не смог оставаться в стороне и тоже подошёл.
– Как много молодых красивых девушек, а ты Павел в компрометирующем виде. Чем не оскорбительный повод для быстрого развода? – женщина засмеялась своей шутке. – Жаль, я не сфотографировала.
Никто не смеялся, и вообще пока не понимал, как реагировать и чего ждать от гостьи.
– Ну, хорошо. Видимо мне нужно самой себя представить. Думаю, Павел сам обо мне не упоминал. Наверное, вообще умолчал о моём существовании, хитрец, – она снова лукаво посмотрела на Пашу и, играя, погрозила ему пальчиком. – Меня зовут Анастасия, я супруга Павла, которую он бросил одну в холодном Красноярске.
Мы по прежнему не знали, как правильно повести себя.
– Ну, да ладно. Я приехала сама.
– Может чаю? – Лиза взяла в руки большую жестяную кружку.
Жена посмотрела на кружку и на Лизу одним долгим многозначительным взглядом и ничего той не ответила. Вместо этого она весело обратилась к Паше:
– Ну, Павел, что же ты молчишь? Представь мне своих друзей.
– Ты зачем приехала? – вместо этого спросил Павел.
– Ну, ты же, дорогой, по телефону разговаривать не желаешь. А ведь у нас есть не улаженные семейные дела.
Женщина приторно улыбнулась, но голос её стал более холодным.
– Я же сказал тебе по телефону, что … – Паша осёкся на секунду, буд-то дыхание перехватил, – не согласен на твои условия.
Губы женщины, сидящей в кресле, сжались в тонкую линию, а лицо в огромных очках стало больше походить на какое-то хищное насекомое. Несколько секунд она напряженно молчала, готовясь, как мне показалось, совершить бросок в сторону своей жертвы. Но потом всё-таки засмеялась:
– Ну не стоит, думаю, это обсуждать в таком широком кругу людей, которые не в курсе наших с тобой дел.
– Это моя квартира. Не твоя, – глубокий баритон Паши, трусливо и неровно выходящий из его груди, делал его ещё более жалким.
И видимо от этой жалкости своей жертвы она не выдержала.
– Я в неё вложила весь свой вкус, и время, и силы! Я! – женщина вскочила и, уже не сдерживаясь и не заботясь о приличиях, кричала прямо в лицо Паше.
– Я превратила твою старую убогую конуру в нормальное место для жизни, я днями ходила по салонам, подбирая шторы, декор, сантехнику, мебель! Ты мне хоть как-то помог? Или похвалил мой вкус? Всё, что есть в квартире, куплено мною!
– Но,
