вот мне интересно узнать про эти места побольше. В смысле истории, традиций.
По началу мне показалось, что мой вопрос останется безответным. Никто не торопился что-то говорить. Но вдруг Потап подал голос:
– Эй, что молчишь, наука? – это он к Киту обращался.
Тот выплыл из своих мыслей и спросил меня:
– А что тебе интересно?
– Да всё! От древности до современных историй.
Кит долгим взглядом обвёл весь залив от Карадага до Хамелеона и протянул:
– Ну-у, да. История этих мест начинается с ранних времён.
– Прости, с каких времён? – протянул Потап, флегматично оторвавшись от бутылки с пивом.
– С ранних, – машинально повторил Кит.
И так он смазано произнёс это слово, что в нём послышалось другое значение, и все вокруг костра грохнули хохотом. Не поняли повода для смеха лишь я с Лесей и сам Кит. Даже Лиза с запозданием хихикнула. Последним понял смысл сам Кит, но лишь презрительно улыбнулся уголком губ. Остальные же не унимались.
– Как хорошо, что теперь эти «сраннии времена» закончились.
– Не. Они тут каждую осень начинаются.
– А по мне, так «срань» никогда не заканчивается, – снова подал голос Потап.
– Ну что вы как дети, в самом деле? – Кит не ждал уже внимания и с обиженным видом сел прямо на гальку.
– Ты разочарован в нашем интеллектуальном развитии, брат? – Кнут изобразил наигранное сочувствие.
– Да. Оно у вас остановилось в пятом классе школы, – зло ответил Кит. – Смеётесь над самым примитивным.
– Ты слишком серьёзен, брат. Прости.
– Видимо узнать историю этих мест сегодня не удастся? – поинтересовался я, посмотрев на Кита сочувственно.
– Аспирант срезался на первом же тезисе, так что, – нет! – Потап был в ударе и останавливаться не собирался.
Кит блеснул в его сторону взглядом, но потом всё-таки усмехнулся:
– Дураки вы.
Вздохнул и спросил в свою очередь:
– Когда пойдём-то?
– Щас, переварим и можно идти. Погулять ещё успеем до начала концерта. – Кнут сполз с бревна на гальку и сыто прислонился к нему спиной.
– Я одеваться, – бодро вскочил Тоша и убежал к палаткам на склоне.
Посидели минуты три. Тоша, громко шлепая, слетел со склона к костровищу, представ пред нами в стильной сиреневой майке с надписью «noise of the see» и в белой шляпе. Сел, стараясь не запачкаться. Стал дожидаться остальных, теребя края своей новенькой одежды.
Ребята же времени не наблюдали. В конце концов, когда Кнут, вставая на ноги, неожиданно для нас едва сдерживаясь отрыгнул, все поняли, что пора. Медленно разошлись. Остались у потухшего костра только я, Леся и Потап. Нам с Лесей приукрашиваться всё равно было не во что. Потап же был
