Только бы не оставаться дома, верно?
Его глаза блуждали по комнате в поисках какой-нибудь отговорки.
– Но Вена же ради тебя, – попытался он оправдаться. – У тебя в Вене несколько деловых встреч. Этот галерист, как там его звали…
– Ингрем прилетает седьмого. К седьмому мы должны быть в Берлине. Поедешь один.
Она ушла в библиотеку, а он так и остался стоять столбом.
Составив список дел, которые нужно решить за оставшиеся дни, Карла взяла адресную книжку и начала листать. Во время беременности она познакомилась с доктором-англичанкой. Где же это было? На одной из выставок? Нет, на демонстрации фильма в Британском совете. Фильм она не запомнила, но помнила, как они тогда разговорились. Карла ей позвонит и попросит присутствовать при беседе с доктором Ингремом. Как специалиста, ну и, наверное, как приятельницу. А что? Они тогда хорошо сошлись! Это было два года назад или чуть больше. Во всяком случае, Карла тогда была беременна Фелиситой. На этот раз Карла не повторит той ошибки, которую допустила с Эллой, и не станет ей предлагать деньги за то, чтобы та оказала ей поддержку. Нет, Карла просто спросит ее, не может ли она помочь. Как подруга.
Наконец Карла отыскала номер. Но, набрав его, услышала, что «такой абонентский номер не существует». Вероятно, та женщина уже не живет в Берлине, а вернулась к себе в Англию. У Карлы мелькнула было мысль отыскать ее через Британский совет, но она тотчас же от этого отказалась.
Если эта болезнь действительно такая редкая, как говорил доктор Бартоломей, англичанка в ней тоже, скорее всего, не разбирается. Доктор Ингрем, очевидно, корифей в этой области, – по-видимому, он имеет в своем распоряжении значительные денежные средства на проведение исследовательской работы, иначе он не мог бы вот так взять и слетать в Германию, чтобы осмотреть одного ребенка. Нет, ей не нужно мнение еще одного специалиста, ей нужна подруга, а подруги у нее нет.
Сама виновата, нечего изображать из себя сильную и независимую женщину. И вдобавок выходить замуж за беспомощного мужчину, очаровавшись тем, что он словно весь не от мира сего.
Карла встала, прошлась по библиотеке, пододвинула стремянку к одному из стеллажей, залезла к верхним полкам, вытащила оттуда медицинский словарь и прочла скупую статейку о синдроме Хатчинсона – Гилфорда. Ничего нового, кроме того, что ей сказал детский врач.
Она позвонила ему и спросила, можно ли ей воспользоваться библиотекой больницы имени Бенджамина Франклина. Через два часа она уже сидела на колченогом деревянном стуле в больничной библиотеке, роясь в специальной литературе. Она мало что поняла в ней сходу, но насмотрелась на снимки детей, хилых, плешивых старичков, увидела, какое будущее ждет Флисс, и застыла над фотографиями, обливаясь слезами, пока наконец доктор Бартоломей не поднял ее тихонько и не отвел прямо в психиатрическое отделение, где ей без лишних расспросов дали таблетку успокоительного и стакан воды.
Берлин. Декабрь 1979 года
– Вот вам и доказательство, – сказала Карла, тыча пальцем в нужное место медицинской книги, которую
