играю, немного, – уклончиво пробормотала девушка. – Расскажите лучше о себе, дядя Уильям.
Повторять просьбу не потребовалось. Но посреди речи Уильяма в ответ на какую-то его фразу Билли вдруг удивленно воскликнула:
– Домой с вами? Дядя Уильям, о чем вы? Вы полагали, что я по-прежнему буду докучать вам?
Уильям побледнел, а потом покраснел.
– Билли, ты нам не докучаешь, – тихо сказал он, печально глядя девушке прямо в глаза.
– Простите меня, – вежливо сказала Билли. – Я высоко ценю вашу доброту, но, конечно же, и подумать не могла о таком.
– И не нужно думать, – вставил Бертрам, почувствовав, что ситуация накаляется. – Просто поедем и всё.
Девушка покачала головой.
– Вы все очень добры ко мне, но не думаете же вы, что я на самом деле поселюсь у вас? – возразила она.
– Разумеется, думаем, – быстро сказал Бертрам. – Мы все подготовили. Даже замаскировали Спунки под твоего Спунка! Я могу поклясться, что Пит несет вахту у окна на случай, если мы приедем сегодня, а Дон Линг, наверное, перепортил уже ящик шоколада. Он готовит ириски.
Билли засмеялась и заплакала – по крайней мере, глаза у нее вдруг стали мокрыми. Впоследствии Бертрам долго размышлял: она смеялась до слез или сквозь слезы?
– Нет-нет, – дрожащим голосом возразила она, – не могу. Я и не собиралась.
– Но почему? И что ты будешь делать? – спросил Уильям упавшим голосом.
На первый вопрос Билли не ответила. Зато ответила на второй – быстро и весело, чтобы отвлечь внимание от первого.
– Мы с тетей Ханной едем в Бостон. Пока сняли комнату в пансионе, но потом купим дом и будем жить вместе. Вот так.
В доме на Бикон-стрит Уильям с траурным видом сдернул розовый бант с шеи Спунки, а Бертрам в сердцах выбросил все розы из ваз. Сирил унес наверх ноты и свою книгу, а Пит, повинуясь приказам, убрал рабочую корзинку, чайный прибор и низкий стул для рукоделия. Целую неделю Бертрам понемногу возвращал с верхних этажей свои вещи, которые отнес туда перед приездом Билли. Комнаты ее заперли, и они вновь стали такими же, какими были в последние годы – тихими и пустыми.
Билли и тетя Ханна после встречи с братьями Хеншоу отправились прямиком в пансион на Бэк-Бей.
– Это только на время, пока я ищу подходящий дом, – сказала девушка.
А вскоре она решила уехать на лето в Хэмпден-Фоллс и отложила покупку дома до осени. К тому времени Билли исполнится двадцать один год, и ей нужно обратиться к поверенному Хардингу, чтобы уладить дела с наследством. Словом, Билли не возвращалась в Бостон до сентября, и у братьев Хеншоу не было шансов возобновить знакомство с тезкой Уильяма.
В день своего возвращения (как и раньше, миссис Стетсон и Билли остановились в пансионе) Билли сказала Бертраму и Уильяму:
– Мне нужен дом. Настоящий дом, с печкой и землей, в которой можно было бы покопаться.
– Думаю, такой дом найти нетрудно, – улыбнулся Бертрам.
– Но это еще не все. Я хочу очень
