доме на Бикон-стрит весь день «готовились к Билли». В кухне колдовал Дон Линг. Пит повсюду, кроме комнат Сирила, вытирал пыль, подметал и путался у всех под ногами, к своему полнейшему удовольствию. Уильям не пошел в контору. Бертрам не притрагивался к кистям. Только Сирил занимался обычными делами: репетировал и правил примечания к своей новой книге «Музыка в России».
Без десяти пять слегка всклокоченный и взволнованный Уильям явился на Северный вокзал. Он не стал вдевать цветок в петлицу. «Ни к чему выполнять детские причуды, – решил он. – Найти в толпе юнца восемнадцати лет, одинокого, растерянного, с гвоздикой в петлице и, может быть, с собакой на поводке – что может быть проще!»
В сердце Уильяма вдруг разлилась странная теплота. Он приехал на вокзал встречать своего тезку, сына Уолтера Нильсона, горького сироту, который обратился именно к нему. Много лет назад Уильям держал на руках собственного сына – крошечный фланелевый сверток, из которого высовывалось красное сморщенное личико. Но все надежды, связанные с младенцем, умерли вместе с ним и его матерью. Теперь его сын был бы взрослым парнем – примерно ровесником Билли, который вот-вот приедет.
Уильям стоял у ворот вокзала и ждал приезда Билли.
Поезд из Хэмпден-Фоллс прибыл с опозданием, в пятнадцать минут шестого. К воротам потянулся поток пассажиров. Уильям тревожно вглядывался в лица. Молодых парней было много, но ни одного – с гвоздикой в петлице. А потом Уильям увидел его – симпатичного синеглазого юношу в опрятном сером костюме. Уильям дрогнул и бросился было ему навстречу, однако молодого человека в сером окружила большая веселая семья. Билли должен был приехать один. Уильям вернулся на свое место. Когда никого из мужчин на платформе не осталось, кроме этого синеглазого юноши, Уильям, собравшись с духом, подошел к нему и тронул за плечо.
– Простите, вы не Билли? – спросил он.
Юноша повернулся к Уильяму и покачал головой.
– Нет, сэр. Меня зовут Фрэнком. Не так ли, матушка? – весело добавил он, обращаясь к леди, которая подозрительно оглядела странного незнакомца сквозь стекла пенсне.
Уильям пробормотал извинения и, приподняв шляпу, ретировался.
Где же Билли?
На опустевшей платформе носильщики грузили чемоданы и узлы на тележки. У самых ворот стояла одинокая миловидная девушка с чемоданчиком и плотно закрытой корзинкой. Уильям пригляделся к ней. Уж очень она была хорошенькая и тревожно озиралась по сторонам. На ее коричневом пальто Уильям заметил яркую гвоздику.
«Жаль, тут нет Бертрама, – подумал Уильям. – Он бы немедленно набросал это лицо на манжете».
При виде гвоздики Уильям почувствовал легкий укол жалости. Он сочувственно подумал, что девушку никто не встретил. Девушка тем временем прошла от ворот к залу ожидания и всмотрелась в стеклянные двери. Затем вернулась к воротам, как будто боялась от них отойти.
Незнакомка подала Уильяму идею: «Может быть, Билли в зале ожидания?» Наверняка они не заметили друг друга в толпе, и Билли
