Пенкроф расположил «крючки» в траве и затем спрятался с Гербертом за широким стволом, держа в руках вторые концы удочек. Герберт, правду сказать, не слишком верил в успех изобретения Пенкрофа.
Примерно через полчаса, как и предвидел моряк, несколько глухарей приблизились к удочкам; они подпрыгивали, клевали землю и, видимо, не подозревали о присутствии охотников.
Герберт, теперь уже живо заинтересованный происходящим, затаил дыхание. Что касается Пенкрофа, то моряк стоял с широко раскрытыми глазами и ртом и вытянутыми вперед губами, точно он уже пробовал кусок жареного глухаря.
Между тем птицы прыгали среди наживки, не обращая на нее внимания. Тогда Пенкроф стал легонько дергать концы удочек, чтобы червяки казались еще живыми. Вне всякого сомнения, переживания моряка в эту минуту были много острее волнений обыкновенного рыболова, у которого «не клюет».
Подергивания удочек привлекли внимание птиц, и они начали клевать червяков. Три прожорливых глухаря проглотили наживку вместе с крючком.
Это-то и нужно было Пенкрофу.
Резким движением руки он «подсек» добычу, и хлопанье крыльев показало ему, что птицы пойманы.
– Ура! – вскричал моряк, выскакивая из засады и бросаясь к птицам.
Герберт захлопал в ладоши. Он в первый раз в жизни видел, как ловят птиц на удочку. Но Пенкроф скромно отвел поздравления, признавшись, что он не в первый раз проделывает это, да и честь изобретения такого способа принадлежит не ему.
– Но в нашем положении нам не раз придется заниматься изобретательством, – закончил он.
Связав птиц за ноги, Пенкроф предложил Герберту пойти обратно.
День начинал склоняться к закату.
Охота была вполне удачной.
Обратный путь шел вниз по течению реки. Заблудиться было невозможно, и к шести часам вечера, изрядно устав от ходьбы, Пенкроф и Герберт подошли к Камину.
Глава седьмая
Наб еще не вернулся. – Размышления журналиста. – Ужин. – Погода снова портится. – Ужасная буря. – В восьми милях от становища
Гедеон Спилет, скрестив руки на груди, неподвижно стоял на отмели и смотрел на океан. На горизонте росла на глазах и быстро расползалась по всему небу большая черная туча. Ветер, и без того довольно свежий, крепнул по мере угасания дня. Небо было мрачным и предвещало бурю.
Журналист был так поглощен своими мыслями, что и не заметил, как к нему подошли Пенкроф и Герберт.
– Будет бурная ночь, мистер Спилет, – сказал моряк.
Гедеон Спилет живо обернулся и спросил невпопад:
– Как по-вашему, на каком расстоянии от берега волна унесла Сайруса Смита?
Моряк, не ожидавший вопроса, призадумался.
– Не больше чем в двух кабельтовых, – сказал он после минутного размышления.
– А что такое кабельтов? – спросил Гедеон Спилет.
– Шестьсот футов.
– Следовательно,
