видя, что эти двое – толковые и грамотные ребята.
Постепенно на окраине города, вдоль реки, выстроилась в ряд парижская коллекция – средневековая часовня Сен-Этьез, часть Отеля Клюни и собор-архитектурная компиляция. На него, кстати, прицепили те самые, много лет назад украденные горгульи из Нотр-Дама. Каменные уродцы почти не разговаривали, а только горько вздыхали. Еще бы, кому взбредет в голову веселиться, имея столь отталкивающую внешность. С таким лицом одинаково неприятно смотреть что на Париж, что на Семизвонск.
Прямо напротив Отеля Клюни Чернышов пристроил несколько парижских беседок девятнадцатого века, изяществом и легкостью похожих на стайку воздушных поцелуев.
Так звезда Лютеции взошла над Кокшенкой.
Помимо домов Чернышов привозил из своих странствий и людей – мастеров, которые соглашались работать в его команде. Поль Шартобрас, например, был архитектором, реставрировавшим Амьенский собор. Последний шепнул Евгению, что в городе Аржантьере он найдет удивительно даровитого, но впавшего в депрессию и беспробудный алкоголизм молодого человека. Евгений, навестив парня и оценив глубину его таланта, выяснил, что тот переживает из-за несчастной любви. Тогда он попытался его отвлечь, рассказав всю правду о себе и Семизвонске. Поль необыкновенно заинтересовался и решил принять посильное участие в рискованных авантюрах.
Едва приехав в сибирскую глубинку, Шартобрас нарисовал большой плакат с лозунгом: «Париж: увидеть и… ожить», повесив его во французском уголке Семизвонска, города, все больше и больше приобретавшего черты архитектурной фантасмагории.
Итак, не встречая никакого противодействия на своем неправедном пути, друзья вошли во вкус и тащили все, что только в голову взбредет, заменяя безупречными копиями. Фахверки из Кведлинбурга, старинные водонапорные башни, римские акведуки, чумные колодцы с золочеными навершиями и даже истукан с острова Пасхи один за другим появлялись в заурядном городе, известном до этого лишь своими никелевыми богатствами.
Прошло совсем немного времени, и Темирханов стал самым молодым мэром в истории Семизвонска, назначив Чернышова на пост главного архитектора.
Перво-наперво они занялись переустройством городского центра, пропалывая его, будто от сорняков, от бездушных зданий из бетона и стекла, переселяя их на окраину и высвобождая тем самым место для своих неуемных фантазий.
Горожане сначала удивлялись чудачествам этой парочки, потом притерпелись, потом стали гордиться. Им объяснили, что все исторические здания, выраставшие на улицах чуть ли не быстрее цветов, – копии известных архитектурных памятников, и люди верили, не желая вникать в подробности. В городе постоянно появлялись новые рабочие места; это всех устраивало, да и облик Семизвонска, становившийся все необычнее день ото дня, говоря по чести, просто завораживал.
Если
