боковой ветви рода Валуа. Ты представляешь, что это за род такой – Валуа?
– Представляю. Это ж знаменитый род! Во всех книгах у французских писателей классиков о нём говорится!
– И теперь, вообрази, представитель этого рода окончательно обеднел. Женился тоже на нищей, от этого брака в середине восемнадцатого века у них появилась девочка необычайной красоты, но бедная, как церковная мышь. Если родители не имели ничего за душой, откуда у неё что-то могло появиться? Её звали Жанна де Люз де Сен-Реми де Валуа. Бедняжка, титулов много, а денег не было совсем!
– Слушаю и думаю: это длинная история и не к месту, вроде, она тут!
– Да, длинная… Однако, к месту! Иначе, ты ничего не поймёшь.
– Не волнуйся, я и так ничего не понимаю… – пообещал друг.
– Когда расскажу всё по порядку, поймёшь, думаю. Это всё с ней связано! – успокоил он его.
– Когда же ты всё это успел узнать от неё? Ведь днём-то я почти и не замечал Вас вместе! – удивился Федюша.
– А мы ночами исхитрялись, когда Вы все спали. Сидели на веранде и говорили, говорили. А потом решили один раз покататься на лодке по речке, да чуть не утонули. Вот там мы и признались друг другу в любви. Я хотел объявить всем Вам о нашей помолвке, терпения уже не было ждать и тянуть. Но она запретила. Велела не спешить. Она де хочет привыкнуть к мысли, что она моя невеста. Я подчинился. А потом, когда не получил ответа на письма, решил, забыла она меня, выбрала другого. Как я мог тогда действовать? Только ждать… Да вот и дождался. Оказывается и письма перехватывали мои. Вот оно что! Но у неё никого не было из кавалеров, кроме меня. Мы влюбились так сильно, что чуть тогда ночью, в лодке, не стали близки. Она вся трепещет, изнемогает, чувствую, ещё чуть-чуть и она станет моей. Но она опомнилась, стала умолять не прикасаться, мол, в реку выброшусь, стоит на своём. Она и вразумила меня. Я-то сам уже голову тогда терял. Тянуло меня к ней с невероятной силой. Чувствовал – родная мне эта душа! – на глазах у Ивана Сергеевича проступили слёзы. Он отвернулся, вытер носовым платком глаза и продолжал, – Когда всё обстоятельно поясню тебе о ней, может, вместе смекнём, что к чему. А теперь, наберись терпения и слушай. Это важно. Но скажу я тебе, девочка хороша! Люблю я её невообразимо… Без неё погибну. Драгоценная она для меня, понимаешь? Близкая, дорогая…
– Конечно, хороша! А ты думал, один разбираешься в этом? Вон, её же, говорю тебе, уже просватали! – усмехнулся друг.
– Да, сплоховал я! Но не мог я пойти наперекор её воли, я же тебе объяснял. А ты издеваешься! Итак, слушай, продолжаю. Стало быть, в крайне бедном, но очень родовитом семействе, растёт девочка необычайной привлекательности, обаяния, женственности. Что оставалось матери делать? Она понимала, дочка сможет выйти замуж, при их нищенском положении, только за кого-нибудь простолюдина, портного или сапожника, например. Или, если повезёт, то за некого клерка. Такая страшная судьба, как казалось её матери, не устраивала
