важный вид, точно своими рогами он поддерживал небо. Поодаль, в зарослях вербы, две козы обгрызли со стволов всю кору и теперь принялись за распускающиеся листья. Внизу мы увидели родник с желобом и накопителем для воды, которая, извиваясь, как змея, и сверкая разными оттенками, устремлялась по канавке дальше, к Большой реке. По обе стороны от родника были привязаны к колышкам два козленка, так, чтобы они не спутались веревками друг с другом, но могли дотянуться до воды.
«Наверное, родник заставил дедушку Антера выстроить здесь дом, – подумал я. – Иначе это место осталось бы просто полем. Без дома, без сада, без огорода… Но почему Цавдар не приближается к козлятам? Что ему мешает? Мог бы и напиться…»
– Цавдар видит, что козлята привязаны, и потому не решается напасть на них… – неуверенно заговорил я.
– Ты хорошо смотрел? – Мой ответ никак не подействовал на дядю Шах-Бубу. Значит, ошибся. Я пожал плечами, показывая, что признаю себя побежденным.
– Умение признать себя побежденным тоже относится к достоинствам мужчины, – сказал дядя Шах-Буба. – А все-таки вглядись еще раз, обостри свой взгляд, как алмаз.
Я еще раз огляделся кругом. В одном конце огорода находился нужник, а в другом, куда старуха Тенфе выносила золу из очага, несколько курочек разгребали землю. Там же находился курятник, смахивающий на маленькую саклю. Место перед курятником было огорожено металлической сеткой, а сверху покрыто черепицей. Наверное, там держали кур, когда сажали в огороде. Теперь же куры, довольные и беззаботные, даже не замечали, что над ними кружится орел. «Неужели старухе Тенфе козлята дороже кур? – подумал я. – Нет, тут что-то не так. Что стоит Цавдару подлететь и забрать одну из них? А может быть, он не признает их? Подумаешь, куры, которые валяются в золе… Может быть, помня о своей подружке, желает завладеть только козленком?..» Дядя Шах-Буба не дождался моего ответа.
– Пойдем, посмотрим вблизи, – сказал он.
Мы спустились к роднику. Чистая вода, которая била из-под земли, собиралась в квадратный, примерно метр на метр, накопитель. Он имел невысокие борта, козлята своими мордочками могли дотянуться до воды.
– Попробуй водицу, – предложил дядя Шах-Буба. – Родник дядюшки Антера имеет свой вкус.
– Сначала пей ты, – сказал я, оказывая уважение старшем у.
Дядя Шах-Буба подставил под желоб руку, удерживая в ней воду, и сделал несколько глотков. Затем набрал воду в пригоршню, плеснул себе в лицо и провел по нему обеими руками.
– Ну и вкусная же водица! Не сравнить и с райским источником Замзам[25]! – воодушевился он.
Будь здесь дядя Хелеф, он не преминул бы спросить: где ты видел источник Замзам и откуда знаешь, какая там вода? Но я не осмелился взять на себя его роль и не стал задавать «замогильных» вопросов. «Не случайно дядя Шах-Буба, испивший из всех родников на лугах Красной горы, познавший их вкус, сравнивает родник дедушки
Замзам – источник в раю.
