спокоен, уверен в себе.
– Эй, парень, спускайся на землю! На небесах ничего не найдешь. Если что и найдешь, то только на земле. – Дядя Шах-Буба дергал бутень, обрывал и бросал верхушки, а мясистые корни клал в карман.
– Возьми, ешь, – сказал он, доставая бутень из кармана. Дергай сам. Их сейчас только и отведать, пока не затвердели. Недели через две ты бы таких уже не ел.
С мыслями, которые все еще парили в выси вместе с Цавдаром, я принял от дяди Шах-Бубы корнеплоды и положил себе в карман.
– Дергай, дергай! – сказал он. – Дергай и себе, и старуху Тенфе угостим. Она уже не может сюда подняться.
Спускаясь вниз по тропинке, дядя Шах-Буба одновременно собирал и бутень.
– Значит, Цавдар крадет козлят бабушки Тенфе? – спросил я, выдергивая бутень. Я знал, что орлы нападают на овечьи отары, ягнят, домашнюю птицу, но почему-то не хотел верить, что Цавдар охотится на козлят беспомощной старухи, одиноко живущей в этих лугах.
– Он рожден для того, чтобы охотиться; если бы не охотился, он не был бы орлом.
– Кроме козлят бабушки Тенфе, не на кого ему охотиться? Разве на горных склонах не осталось зайцев, нет ли овец да ягнят?
– Отары пока находятся в пути из Мугани[24].
– Я не говорю о колхозных. А как же овцы нашего села? Разве они не пасутся там, повыше, во впадине Парсар?
– Они там… Но у Цавдара свое горе… Он мстит.
– Как мстит?
– Несколько лет назад, когда Ахмед еще не попал в беду и дядюшка Антер был жив, Цавдар имел подружку. Однажды они напали на козлят, а дядюшка Антер убил его подружку выстрелом из ружья. Они всегда были вместе, охотились вместе и вечером вместе улетали к Орлиному гроту. Все просторы Красной горы – и на земле, и на небесах – принадлежали им. Орлы с других гор не имели права залетать сюда.
В душу мне запал вопрос, но я не осмеливался задать его. И это меня смешило. Однако дядя Шах-Буба догадался сам.
– Наверное, думаешь: откуда тебе известно, Цавдар – орел или орлица? По усмешке твоей вижу, хитрец! – засмеялся и дядя Шах-Буба. – За Цавдаром я наблюдал вблизи. Снизу вверх. Когда он сидел на своем камне, отдыхая или тоскуя по погибшей подружке… Я никогда не видел, чтобы они сидели здесь вместе… А оставшись один, несколько дней он, застыв, оставался на этом камне. Хелеф даже попытался, подкравшись, поймать его голыми руками, но Цавдар чуть было не убил Хелефа. Охваченный тоской, орел разъярился и оказался сильнее человека. Попавшись под его острые когти и клюв, Хелеф кубарем скатился вниз по склону аж до самого дома дядюшки Антера. На крик Хелефа покойный Ахмед выскочил с ружьем. Но Цавдар взмыл в вышину и исчез с глаз. Он уже понимал, что ружье – штука опасная, судьба, смерть подружки преподали ему суровый урок… Однако месть остается местью. Тут уж никакой урок не идет впрок, хотя Цавдар и стал осторожным. Охота на козлят одинокой старухи является для него местью людям, заставившим его пережить горе. Иначе он мог бы, как ты
Мугань – степь, которая служила зимними пастбищами для отар лезгинских овцеводов.
