style="font-size:15px;"> Отвернулся, сунул в рот сигарету, пытался прикурить, нервно чиркая зажигалкой, руки предательски дрожали.
Сиделка помогла одеться, муж крепко взял за локоть – не вырваться. Да и куда мне? На ребрах играть можно.
Коридор, опять коридор, лабиринты коридоров, выщербленный линолеум, облупленные стены. Больше я не видела ничего – только его лицо перед глазами. Мир перестал существовать. Это лицо, лицо, снившееся мне в кошмарах – обрело плоть.
– Воды? – кто-то услужливо протянул стакан. Половину вылила себе на брюки, руки отказывались повиноваться, зубы выбивали дробь.
– Это он? Он? Ты его узнала? – наседал муж.
В уши словно набили ваты. Я не могла отвести глаза, словно загипнотизированный удавом кролик. Вдруг лицо искривила гримаса, он открыл щербатый рот, вывалил язык, тот красным флагом затрепетал в воздухе. Меня затошнило, комната поплыла перед глазами.
– Ты его узнала? Это ведь он?
Я покачала головой. Страх сдавил горло.
– Не может быть. Чего ты боишься? – напирал муж.
Боюсь – всего. Темноты. Монстров, таящихся в углах. Мира. Людей. Себя. Тебя. Но больше всего – его. Он меня найдет. Найдет. Изнасилует. Убьет.
– Ты его узнала, узнала. Не ври, – муж орал, давил.
Я снова была в том переулке, снова билась в чужих, немилосердных руках. Очнулась на диване, укрытая пледом. Уставилась в потолок. Фильм изменился – стал четче, ярче, объемней, проступили детали. Муж отстал. К сиделке добавилась медсестра, к медсестре – уколы, капельницы, горы таблеток. Становилось лучше? Куда там. Я таяла на глазах. Медсестры менялись, лечение корректировалось. Только фильм оставался прежним.
Пахло весной. Звонко щебетали птицы. Природа хотела жить. Я – нет. «Почему меня не оставят в покое»?
– Как вы себя чувствуете? Прогуляемся немного? – участливо поинтересовалась сиделка. Новая. И лечение – новое. Подразумевает прогулки.
Я вцепилась в предложенную руку. Мы заковыляли по дорожке. Я нутром чувствовала презрение сиделки, легко читала ее мысли: «Богатая телка мается от безделья. Ей бы лопату в руки».
Не было сил возмущаться. Да и желания тоже. Я запрокинула голову, подставив ласкающим лучам бледную кожу, жадно вбирала ароматы пробудившейся природы, прислушивалась к щебету птиц.
– Вы не устали?
– Нет.
– Дойдем до магазина?
До магазина – как до Марса. Но я сжимаю зубы, послушно переставляю забывшие о ходьбе ноги.
– Давайте присядем, – задыхаюсь, жадно хватаю ртом прохладный воздух.
С нашего места виден задний вход в магазин. В дверях маячит мужчина. Я изо всех сил напрягаю зрение. Подаюсь вперед. Хорошо, что я сижу. Это – он. Он – грузчик в продуктовом магазине.
– Васька, заноси ящики, – раздается визгливый голос.
– Да иду я, иду, не видишь, что ли?
Засаленный халат, дебильная улыбка.
