Спичка не зажглась.
– Черт побери! Похоже, мы столкнулись еще с одной проблемой. Могу я позаимствовать ваши спички, Бетани?
Она молча протянула ему коробку.
– Одну минуту, – вмешался Ник. – Что вы об этом знаете, приятель?
– Только то, что дело не ограничивается отсутствием людей, звуков и запахов. – Взгляд Дженкинса оставался спокойным, но лицо заметно осунулось. – И, подозреваю, мы все допустили одну большую ошибку. Вполне объяснимую, учитывая обстоятельства… но боюсь, пока мы заново не оценим сложившуюся ситуацию, едва ли чем-то поможем себе. Вот и давайте разбираться, что к чему.
Уэрвик уже присоединился к остальным. Он позаимствовал из холодильного шкафа сандвич с салями и бутылку пива. Новые приобретения заметно подняли ему настроение.
– И что тут происходит? – полюбопытствовал он.
– Будь я проклят, если знаю, – ответил Брайан. – Но то, что я вижу, мне совсем не нравится.
Боб Дженкинс вынул спичку из коробки Бетани, чиркнул. Она тут же зажглась.
– Ага. – Он поднес спичку к кончику сигареты.
Запах дыма тут же ударил в нос Брайану, необычайно едкий, необычайно сладкий, и через секунду он понял, в чем причина: помимо лосьона после бритья Ника и духов Лорел, он чувствовал только этот запах. Впрочем, нет, улавливал он и запах пота своих попутчиков.
Боб все еще держал спичку в руках. Он отогнул крышку коробки-книжицы, поднес огонек к головкам бумажных спичек. Поначалу ничего не изменилось. Писатель водил огоньком вдоль головок, но они не загорались. Остальные как завороженные следили за его манипуляциями.
Наконец раздалось п-ш-ш-ш-с, и несколько спичек вспыхнули, чтобы, не разгоревшись, погаснуть. Щупальца дыма потянулись вверх… дым был без запаха.
Боб оглядел стоящих вокруг, мрачно улыбнулся:
– Это больше, чем я ожидал.
– Ладно, – кивнул Брайан. – А теперь расскажите нам об этом. Я понимаю…
Но его прервал возмущенный вопль Руди Уэрвика. Дайна вскрикнула и прижалась к Лорел. Алберту показалось, что у него остановилось сердце.
Руди успел развернуть сандвич с салями и сыром и надкусил его. А теперь все выплюнул на пол.
– Он протух! – воскликнул Руди. – Черт побери! Какая гадость!
– Протух? – вкрадчиво спросил Боб Дженкинс, и его глаза заблестели. – Я в этом сомневаюсь. В копченую колбасу кладут столько консервантов, что она может восемь часов лежать на открытом солнце. А мы знаем, что после отключения электричества прошло меньше пяти часов.
– Может, и больше, – ввернул Алберт. – Вы сами говорили, что наши ручные часы могут отставать.
– Да, но я не думаю… Холодильный шкаф еще не нагрелся, мистер Уэрвик? Когда вы открыли его, оттуда пахнуло холодом?
– Холода нет, хотя внутри явно прохладнее, чем снаружи, – ответил Руди. – Но сандвич – просто дерьмо. Прошу извинения у дам. Вот. – Он протянул сандвич Дженкинсу. –
