пребывая на грани сна и яви, из последних сил обратился к Матери-природе, набрался у лесных духов сил и окончательно сбросил остатки дурмана. А после травяным отваром привел в себя и Стояна с Соколом. К ночи воины догнали обоз, забрали оружие и успели потолковать с вернувшимся от Невзора Борщом. Мне подумалось, что ту беседу купец запомнит надолго, если он еще жив остался. Дружинные были людьми не кровожадными, но подобное не прощали. А дальше им оставалось только отыскать и нагнать отряд Невзора, что Лешему вообще ничего не стоило – он в любом лесу чувствовал себя как в родной избе.
– А Сокол? – внезапно вспомнилось мне. – Он, и правда, пришел в Ладогу из Арконы?
Аркона, Аркона… мифический город на острове Буяне. Тот самый, о котором писал Пушкин столетия спустя в Сказке о царе Салтане. Тот самый город, о котором пел песни реконструктор из далекого будущего. Я отчего-то живо представляла белые барашки на темной морской глади, высокие обрывистые берега, огромный город с белокаменными стенами, храм в его центре…
– Так бают, – уклончиво ответил дружинный. – Аркона – святилище Свентовита, город великий, запретный лихим людям, в нем сходятся наши торговые пути и разные боги. Аркону охраняют лучшие воины, знающие множество тайн. Никто никогда из Арконы не уходил. Сокол – лучник, отмеченный богами. Его оберег оттуда, чего ж скрывать. Но его никто никогда бы не отпустил восвояси. Уйти от служения Свентовиту можно только одним путем – умереть.
– Но Сокол жив, – хмыкнула я.
– Потому и не ведает никто, как взаправду дело было, – усмехнулся Стоян.
Его рассказ меня отвлек и утешил. Рыдать больше не хотелось, я только терла красные глаза и от души зевала. Как и всегда раньше, сильный пережитый стресс сразу загонял меня в сон от усталости.
– Отдохни, дочка, – участливо предложил дружинный. – Мы никуда не спешим.
– Стоян, а мне нравится Сокол, – вдруг со вздохом призналась я.
Воин усмехнулся в усы:
– Что ж в том худого? – полюбопытствовал он.
– Как думаешь, а я могла бы…? – я запнулась и почувствовала, как уши наливаются жаром. Вот вечно сболтну не вовремя, а после нужно уж продолжать.
– А ты у Сокола спроси, – посоветовал дружинный. – Он вокруг да около ходить не станет. Люба – скажет, нет – тоже не промолчит.
– Нерадостная перспективка, – я смущенно потерла кончик носа. Как вот так запросто объясняться с лучником воеводы Олега, таким недоступным и насмешливым, я представить себе не могла. Да и в чем ему признаться? Что нравится? И что такого? Мало ли кому он еще люб. Думаю, воинов Рарога девицы вниманием не обделяли нисколько.
«Говорить с воином нужно только о горячей любви, иное лучше забыть, Василек», – вспомнились мне далекие слова моей матери. Она теперь часто стала что-то говорить мне во сне и в туманах памяти. Ради такого я готова была хоть насовсем остаться в древней Руси.
В желудке
