несколько месяцев после войны Судного дня цены на недвижимость, к радости Вивиан, упали. В пику Чарли, отказавшемуся покидать проспект Нордау, она приобрела трехкомнатную квартиру в Бат-Яме в двухстах метрах от пляжа. Квартира пока существовала только на бумаге, но строительство уже началось.
Она скрыла покупку от всех, указав в договоре свое имя и имена двух дочерей.
Лишь когда у квартиры уже появились прочные стены, Вивиан призналась Чарли. От изумления он лишился дара речи. Вивиан сказала в свое оправдание, что рассуждала так: когда большая трехкомнатная квартира в Бат-Яме недалеко от моря станет свершившимся фактом, Чарли и девочки радостно устремятся туда, в эту новую, просторную квартиру на четвертом этаже в доме с лифтом.
Установилось новое семейное расписание. Раз в неделю, каждую субботу, Вивиан и Чарли с дочерьми садились в «Фиат-600» и ехали взглянуть, как подвигается строительство в Бат-Яме. Каждую субботу они вчетвером взбирались по доскам, установленным временно вместо лестницы, и входили в квартиру через отверстие без двери. Отец и две дочери получали от Вивиан подробные объяснения: здесь будет ваша комната, а здесь спальня родителей. Она особенно гордилась балконом. Вдвое меньше балкона на проспекте Нордау, зато с него видно море. Судя по размаху строительства вокруг, было понятно, что любоваться морем с балкона придется недолго.
Чарли рассказал о квартире в Ват-Яме своему брату Вите, Вита – своей жене Адели, а та распространила эту новость дальше, через Бруно, Лизетту или Анриетту, среди всех членов «ядра». Вивиан стали считать специалисткой по недвижимости. Это бесило, но и было лестно, добавляло румянца на щеках.
Перед друзьями по «ядру» Вивиан отрицала, что стала владелицей собственности, но Чарли не помогал жене выбраться из затруднительного положения. Она выдумала, будто купила квартиру для матери, это мать просила ее присмотреть жилье в Израиле. Та действительно как-то приехала из Парижа и, на взгляд Вивиан, чересчур сблизилась со Старшей Дочерью.
Старшая Дочь решительно противилась переезду в Бат-Ям и подстрекала Младшую, обе сделались пламенными ненавистницами новой квартиры.
В итоге много лет квартира служила летним пристанищем для родственников Вивиан, ежегодно приезжавших из Франции в Израиль, провести тут отпуск.
Перед их приездом вся семья отправлялась в Бат-Ям убирать и отмывать квартиру. Драили пол и натирали до блеска краны из нержавейки. Поднявшись в лифте с ведрами и тряпками, они проводили субботу за уборкой квартиры. Родители, не дочки. Те удирали на ближайший пляж, из квартиры уже не видный.
Через два-три года после того, как они переехали в Бат-Ям, им приглянулся угловой коттедж в Рамат-га-Шароне, две основные спальни и гостевая, удачное приобретение. Правда, Старшая Дочь кривилась: оказывается, к одной из стен примыкал дом ее учительницы Писания. Старшая Дочь никак не могла понять, что все меняется:
