было жарко. Удочки давили на плечо, коврик выбивался из-под мышки и падал. Приходилось останавливаться, ставить банку с червями на землю, прислонять удочки к дереву, снова сворачивать коврик, заправляя в него куклу, опять брать банку и удочки и догонять Борьку. На бегу коврик опять выбивался, и всё начиналось сначала.
– Борька, стой! – крикнул Петька. – Далеко ещё?
Борька обернулся. Лоб у него был мокрый, на носу висела светлая капля. Борька дёргал носом, капля качалась, но не падала.
– Полдороги прошли, – хрипло сказал он и пошёл дальше.
«Надо же, как достаётся, – подумал Петька, – маленькая-то маленькая, но тяжёлая. Без сестры, пожалуй, лучше. А если есть бабушка, то лучше с сестрой. Она с бабушкой будет сидеть, если уйти нужно, и играть с ней можно, когда захочешь».
– Борька, а у вас есть бабушка? – спросил он.
– Уф, – ответил Борька и спустил Нюську на землю. – Походи своими ногами, горе моё. Есть у нас бабка, только с нами сейчас не живёт. К тётке Марье поехала, дочке своей, к папкиной сестре. Скоро вернётся.
– Почему скоро?
– Поругаются. Бабка её учит, как и что надо делать, а тётка Марья не терпит. Она сама кого хошь научит. Бабка у нас посидит, нас поучит, соскучится и опять поедет к тётке Марье. Она всех учит, Нюську только не трогает, говорит, в неё уродилась.
Петька посмотрел на тихую Нюську, семенившую рядом с Борькой, и не поверил бабке.
– А у меня бабушка добрая, – сказал он. – Только она сейчас у маминой сестры живёт. Там ребёнок родился.
– Зачем тебе бабушка? – солидно заметил Борька. – Ты же не пацан. Это таким, как Нюська, она нужна, а ты и сам управишься.
Петька был другого мнения на этот счёт, но промолчал. Борька уже отдохнул, а ему становилось всё тяжелее. Пошли кусты, и удочки стали цепляться за них. Коврик свисал под ноги, и один раз Петька чуть не упал, наступив на него. Он подумал, что нести Нюську, пожалуй, лучше. Сидит себе на спине и молчит.
– Борька, давай я её понесу, а ты удочки, – предложил он.
Борька сразу согласился и посадил Нюську Петьке на спину. Потом взял коврик и спрятал в куст у дороги.
– Ты чего?! – возмутился Петька. – Неси давай!
– Обратно пойдём – заберём.
– А сидеть на чём? Простудимся!
– Не простудимся. А не хочешь – неси сам. Я не стану – засмеют, если встретим кого. Давай Нюську обратно!
– Ладно, – согласился Петька. – Но, если я простужусь, ты будешь виноват!
И он пошёл по дороге. Борька подобрал удочки, червей и куклу и пошёл за ними. Нюська обхватила Петьку за шею мягкими ручками, положила ему голову на плечо, и он почувствовал себя большим и сильным. Сначала идти было легко, но скоро он почувствовал, что такое настоящая тяжесть. Руки слабели, и Нюська съезжала вниз. Петька останавливался, подбрасывал её повыше, а она смеялась и кричала ему:
– Но, лошадка!
Борька с удочками ушёл далеко вперёд. Наконец Петька не выдержал.
– Борька,
