– хорошего не жди!»
Мокрая рубашка противно холодила тело. Петька глянул на неё и совсем расстроился. Она была вся в бурых пятнах и потёках. Штаны были не лучше. А когда Петька увидел в зеркале над умывальником своё лицо – грязное, толстое и несчастное, – он заревел в голос.
Испуганная тётка осматривала и ощупывала его. Прибежал откуда-то дядька и тоже стал спрашивать, где болит.
– Нигде, – икнул Петька.
– Так чего же ты ревёшь?
– Не знаю.
– Как ты туда попал?
– Полез посмотреть, а ты захлопнул крышку…
Дядька поглядел на открытый погреб, на опрокинутые вёдра, грязного Петьку и всё понял. А когда понял – сел на табуретку и захохотал так, что часы на стене жалобно зазвенели.
Тётя Ксения сначала удивлённо смотрела на него, потом быстро отвернулась от Петьки и стала зачем-то переставлять кастрюльки на кухонном столе.
Не было никаких сомнений, что она тоже смеётся. И это вместо того чтобы его пожалеть, поскорей уложить в постель, вызвать врача, напоить горячим молоком с малиновым вареньем и спросить, что купить ему в «Детском мире» (хотя «Детского мира» здесь, наверное, нет). Какие чёрствые, бездушные люди. И это его, Петькины, дядя и тётя! От злости у Петьки даже высохли слёзы.
– Смеётесь, – завопил он, – а ребёнок чуть не погиб! И промок весь! Вот простужусь сейчас, тогда узнаете!
Дядька сразу стал серьёзным.
– Извини, брат, – сказал он, – но ведь всё-таки смешно. Сам подумай. Ксеня, – повернулся он к тётке, – принеси большое полотенце, а я воды из колодца достану.
Когда дядька и тётка вышли из кухни, Петька задумался: «Выдумал тоже – смешно. Совсем не смешно, потому что я ещё маленький. Не очень, конечно, маленький, но пока не большой. Вот Лёшка Соломатин – тот очень здоровый. Больше всех в классе. Если бы он свалился, как я, было бы смешно. А ещё смешнее, если бы Митька Волков. Или вежливый этот, крыса очкастая. То-то завизжал бы, руками замахал. А очки бы с него свалились…» – И Петька засмеялся.
Когда тётка вошла в кухню с полотенцем, он для порядка всхлипнул ещё два раза и пошёл во двор умываться.
Дядька уже принёс воду, вёдра стояли рядышком на траве. Петька опасливо обошёл их и подошёл к дядьке.
– Где будем мыться? – спросил он.
– Здесь.
– Когда?
– Сейчас.
– Как сейчас? Вода ведь не согрета.
– Согрета. Раздевайся. Всё снимай, и трусы тоже.
Петька удивился, что вода согрелась так быстро, но не стал разбираться в этом вопросе и скинул мокрую, неприятную одежду. Только он сбросил трусы, как на него обрушился водопад, такой холодный, что перехватило дух, а потом второй такой же. Когда же голос вернулся к нему, по всему его телу гуляло жёсткое колючее полотенце, и было уже не холодно, а жарко и почему-то
