поинтересоваться, что это такое. Петька уже был налит злостью до краёв, но тем не менее снова терпеливо выложил леску, посмотрел наверх, не зацепится ли она за куст, взял удочку двумя руками, прицелился и сильно махнул ею. Крючок побежал по песку, почему-то дёрнулся в сторону, зацепил Нюськину куклу и поволок её к воде.
– К чёрту! – взревел Петька и отшвырнул удочку.
– Чего орёшь? – покосился Борька. – Рыбу распугаешь.
Возле него лежали уже три рыбки, и последняя, величиной почти с новый карандаш, ещё прыгала.
– К чёрту твою рыбную ловлю! Дал мне паршивую удочку и ещё спрашивает! Сам лови!
– Я не давал, ты сам выбрал. Этой удочкой батя ловит. Ты когда её взял, я думал, ты хорошо ловишь, на глубину её закинешь, на крупную рыбу. А ты вон как, не умеешь совсем.
– Умею! Только не такой дурацкой удочкой.
– Сам больно умный, – миролюбиво ответил Борька, – возьми мою, если хочешь.
– Давай. Больше тебя наловлю.
Борька отдал удочку и сломал себе в ивняке недлинный тонкий прут. Отвязав леску от большой удочки, он привязал её к пруту, а лишнее намотал на два специально оставленных на пруте сучка. Получилась небольшая аккуратная удочка. Борька пристроился с ней на прежнем месте.
Пока Борька возился, Петька с интересом следил за ним. «Здорово у него получается, – подумал он. – Ещё бы, деревенский. Всю жизнь этим занимается. В Москве, наверное, совсем бы ничего не смог. Испугался бы: "Петя, покажи, Петя, научи!" А я здесь быстро научусь. А чего это рыба никак не клюёт? – вспомнил вдруг он и повернулся к поплавку. – Надо посмотреть, может, уже попалась какая – нибудь?» – подумал он и потянул удочку. Из воды вылез грузик, потянулась вверх леска, потом появился голый крючок.
– А червяк где? – удивился Петька.
– Уплыл, – усмехнулся Борька. – Смотреть надо было. Рыба клевала, а ты зевал.
– Клевала?! – обрадовался Петька. – Ну теперь не упущу!
Он насадил на крючок нового червяка и довольно прилично закинул его в воду. Не успел он сесть, как поплавок дрогнул. Петька дёрнул удочку. В воздух взлетела рыбка, затанцевала на крючке – Петька чувствовал её живую тяжесть – и вдруг упала обратно в воду. Удочка сразу стала обидно лёгкой. Петька растерянно посмотрел на пустой крючок, а потом перевёл глаза на Борьку.
– Рано подсёк, – объяснил Борька. – Подождал бы хоть второй поклёвки, чтобы глубже заглотала.
Петьке захотелось бросить удочку и уйти. У него даже глаза налились слезами. Он поскорее наклонился над банкой с червями и долго копался в ней, пока слёзы не впитались обратно в глаза и банка не перестала дрожать и расплываться. «Пока не поймаю – не уйду!» – решил он.
Рыба больше не хотела клевать. Борька вытаскивал уже шестую, и Петька чувствовал, что ненавидит его всей душой. «Ишь, расселся, – злился он, коротко взглядывая на Борькино сосредоточенное лицо. – Дать бы ему по шее, чтобы в воду свалился. Или чтобы кошка всю рыбу утащила. Дурацкие эти рыбы:
