хозяин и провёл ладонью по животу собаки. – Эге, братцы… Или мы её так накормили сегодня…
– Или что?
– Или скоро пополнение будет в нашей команде.
– Да ла-адно…
– Вот тебе и ладно. На берегу-то она того…
– Чего «того»?
– Прогуливалась с одним лабрадором. Я тогда и внимания не обратил, а сейчас смекаю, что до серьёзных отношений у них дело дошло.
25. На свободу…
Рыжику вновь снилось родное гнездо. Родители натаскали в него столько мягкого пуха, что воробьишке стало жарко… и он проснулся. Открыл глаза и увидел густую чёрную шерсть со всех сторон. Внизу под ним урчало и колыхалось что-то тёплое.
Рыжик в страхе чирикнул и взлетел. Внизу лежала чёрная Чанга, на узкой койке спал Серьга… Впервые в жизни воробьишка оказался в человеческом жилье и заметался в панике.
– Караул! Закрыли! Закрыли Рыжика! – чирикнул он и только тут увидел круглое окно – такое же, как на его родном чердаке.
Не раздумывая долго, Рыжик полетел туда, стукнулся о стекло и принялся биться о него, истошно вопя:
– За что? Что я вам сделал, ироды?
Матрос Серьга поднял голову.
– Ожил, чертеняка? – улыбнулся он. – На волю хочешь?
– На свободу с чистой совестью, – отозвался голос второго матроса.
– Ну и живучие эти воробьи! – откликнулся третий.
– Жив! Жив! – чирикнул Рыжик, и кубрик содрогнулся от смеха – так к месту он чирикнул.
А Серьга открыл дверь и махнул рукой:
– Чанга! И ты, Рыжий! Ступайте отсель! Хватит! Понежились в тепле – и будет с вас!
На палубе было ещё сыро, но из-за туч уже выглядывало жаркое тропическое солнце, вокруг расстилался лазурный океан, и плохо верилось в то, что ещё вчера он ревел, клокотал и вздымался свинцовой волной.
Рыжик взлетел на мачту, подставил свои крылышки солнечным лучам и вдохновенно зачирикал. Он пел о том, что жизнь хороша и его новый дом совсем не хуже старого, вот разве что нет рядом родителей и братьев, но зато теперь у Рыжика есть своя тёплая собака, матрос с серьгой, вот это голое железное дерево, которое все зовут мачтой, и кормушка, всегда полная зернышек, семечек и хлебных крошек…
Рыжик чирикал так радостно и громко, что даже капитан выглянул из рубки.
– Это кто у нас тут распевает?
– Воробей, – ответил боцман. – Прибился к нам ещё в Чёрном море. Рыжий такой, шельма!
– Помню, как же… Не загадит он нам палубу?
– Как можно, шеф! Матросики следят за этим. Любят его, чертёнка!
– Я понимаю, – сказал капитан и почему-то вздохнул при этом. – Родину он им напоминает… Но до Родины вряд ли доживёт.
– Почему?
– Альбатросы склюют. Или сухопутный какой-нибудь коршуняка, или дикая кошка, или змея – птицелов… В тропиках выжить сложно.
26. Остров бабочек
Однажды на палубе раздался крик «Коломбо!», и матросы бросились к лееру, выглядывая
