голоском:
– Братишка! Андрюшечка!
И, поднявшись на цыпочки, обняла.
Это поведение, обычно несвойственное сестре, поразило Андрея и он закаменел в объятиях, вопросительно косясь на Саньку, с любопытством наблюдающего за этой сценой от дверей. Разжав руки, Мила слегка отодвинулась и потрепала поочерёдно за щёки:
– Братик мой!..
Добила она тем, что, заставив ладонью склонить шею, стиснула лицо руками и по-прежнему присюсюкивая, по очереди поцеловала глаза. Вот тогда-то у Андрея в голове всё стало по местам: шарики – справа, ролики – слева. Это же она мать передразнивает! Вот ведь… коза! Что случилось? Они что, поссорились? Всё ведь всегда было нормально – родители поженились, когда сестре почти исполнилось четыре года, поэтому она считала Людмилу Горяеву матерью, а не мачехой. Да и мама относилась к ней как к родной дочери… Да, временами сестра потешалась над ним – дразнила маменькиным сынком, «Андрюшечкой-душечкой»… Над ним потешалась! Не над матерью же! Никогда её шутки не были такими неприятными. Что за муха её сегодня укусила? Может, перепила? Свадьба всё-таки.
Сбросив оцепенение, Андрей наклонился к сестре и тщательно понюхал воздух перед лицом – запах слабый, да и в глазах Миланы не безрассудное тупое веселье, присущее пьяным людям, а скорее шальная ликующая злость. Или показалось? А, неважно! Прижавшись губами к уху сестры, он шепнул приторно-ласковым голосом:
– Ах ты ж пьянь! – и звучно шлёпнул её по заднице.
Мила такого поворота явно не ожидала – изумлённо вытаращила глаза, шарахнулась в сторону и завопила:
– Ты… ты… ударил меня!
– И ещё раз вмажу, бесстыжая ты засранка! – пригрозил Андрей, угрожающе рванувшись в сторону сестры.
Та отскочила в сторону, выставила руки в оборонительном жесте и вдруг запела:
– Как на Андрюшины именины… Испекли пирог… из глины! Каравай-каравай кого хочешь выбирай! Я люблю, конечно, всех! А Андрюшеньку, душеньку – милого сынка – больше всех!
Последнюю фразу сестра уже не пела, а выкрикивала из противоположного угла комнаты, из-за дверей, за которыми спряталась от разошедшегося Андрея, с подушкой в руке пытающегося выудить прячущуюся хулиганку.
– Хватит! Прекратили, я сказал!
Это кричал Санька, исподлобья наблюдавший за их дикими скачками по комнате со стиснутыми в кулачки ладонями. Заинтересовавшись, Мила чуть отпустила дверь и Андрей воспользовался моментом – дёрнул за ручку, вытащил сестру из укрытия и хорошенько наподдал подушкой по заду.
– Всё! Прекратите! Вы же взрослые! Вы не можете так себя вести!
Глава 5
Вечером, когда вся семья собралась на кухне, подозрения Андрея подтвердились – между матерью и Милой и впрямь произошла размолвка. Ссорились они и раньше, но никогда сестра не вела себя столь нарочито и пренебрежительно, подчёркнуто игнорируя мать и общаясь с ней только через посредников – отца или брата. При этом, старшая Горяева, вместо того
