показал свою осведомленность Сеньков. – Туда моего земляка из взвода танкобоев на днях переправили.
– Главное, чтобы фашисты туда не дотянулись, – обеспокоился Степанков.
– Я слышал, как сосед комбата по палате, подполковник-танкист, сказал, что немец выдыхается, – заметил Алхазур, – так что ему эту Ахтубу уже не достать.
– Конечно, выдыхается, – согласился Игнатов, глубже натянув ушанку на голову, – у него скоро и бомб не останется, а танки пожжём, как только носы из развалин покажут.
– Не холодно в палате? – спросил Сеньков. – Мороз-то крепчает.
– Да нет, там даже в хирургических палатках не холодно.
– Тебя узнал? – с надеждой в голосе спросил Забарела.
– Да, но он очень слаб.
– Ничего, твоя южная кровь быстро поставит его на ноги, – как-то неуверенно пошутил Степанков.
– Дай бог, я буду очень рад этому, – ответил Алхазур. – Если командир разрешит, каждый день буду его навещать, теперь он мой брат. Я хочу помочь ему пережить эту беду, ведь комбату надо привыкнуть к тому, что всю оставшуюся жизнь будет однорукий, а для мужчины это тяжелая доля.
– Будем по очереди навещать, ты же знаешь, он мой ДРУг!
– Знаю, пусть будет по-твоему.
И действительно, все последующие дни в промежутках между боями то Алхазур, то Забарела навещали Восковцева. Он с большой радостью встречал каждого из них. С горечью в голосе рассказывал, что одной рукой учится делать то, что раньше делал двумя. Особенно радовался приходу Алхазура. Делился с ним историями из своей жизни и очень внимательно слушал его рассказы о Чечне, отце, погибшем еще в финскую войну, матери, о нравах и обычаях соплеменников. Они даже строили планы, как после войны поедут в чеченское село Шали, откуда был родом Алхазур. А однажды Алхазур вручил Восковцеву фигурку воина, сказав: «Пусть напоминает обо мне, когда переведут в другой госпиталь…»
Больше им увидеться не довелось: через месяц с небольшим Алхазур погиб, прикрывая отход разведгруппы, когда немцы пытались отбить захваченного языка. В том же бою погиб и Степанков, а Игнатов умер через день: получил множественные осколочные ранения от разорвавшейся рядом мины. Их и многих других бойцов, погибших в эти дни, похоронили в братской могиле. Забарелу и Сенькова перевели в полковую разведку с повышением.
В середине февраля 1943 года подлечившийся Восковцев, которому предстояло в ближайшие дни отбыть в один из московских эвакогоспиталей, прибыл в расположение своего бывшего батальона. Он хотел попрощаться с товарищами по оружию, что для него было очень важно как их бывшему командиру, делившему с ними в полной мере с сентября 1942 года все тяготы и лишения, выпавшие на долю защитников Сталинграда.
Новый комбат оказал ему радушный приём и заодно сообщил, что накануне ранения Восковцев был назначен замком-полка с присвоением звания подполковник, а также награжден орденом Красной Звезды.
Узнав о прибытии в батальон своего друга, туда
