к запорошённой снегом братской могиле, каковых на безымянных высотах и вдоль дорог войны уже было не счесть… Восковцев опустился на колено перед холмиком и погладил рукой фанерную дощечку с надписью «Здесь лежат герои – защитники Сталинграда». Делясь с Забарелой их с Алхазуром планами побывать после войны в Чечне, он даже не пытался прятать свои слезы от друга и боевого товарища, с которым прошел от Смоленской земли до самой Волги. И очень сожалел, что не сможет участвовать в уничтожении фашистской заразы во вражеском логове. А в этом он ничуть не сомневался.
– Леонид, ты и так много сделал для победы над врагом, вспомни только бои под Котельниково, – произнес Забарела.
– Сколько их и до этого у нас с тобой было!
– Было, но эти так отпечатались в памяти, что часто во снах приходят ко мне страшные картины, когда, брошенные против сотен танков, гибнут наши товарищи…
– Да, этого не забыть. Практически голая степь, кавалерия и танки… – как-то отрешенно промолвил Восковцев, вспомнив, как в июле 1942 года он и Забарела приказом комдива с разведгруппой были приданы в помощь штабу Чечено-Ингушского кавалерийского полка майора Висаитова, которому была поставлена задача активными боевыми действиями прикрывать отход советских войск на новые рубежи. Полк в неравных боях с частями 78-го танкового корпуса противника, поддерживаемого его штурмовой авиацией, сумел на несколько дней задержать продвижение фашистов, но при этом понес большие потери в личном составе, лошадях, и ему пришлось отступить. В сентябре Восковцева с уцелевшими бойцами разведгруппы перебросили на участок фронта непосредственно под Сталинградом и назначили командиром стрелкового батальона.
– Согласись, мы всё, что могли, сделали.
– Ты сам об этом знаешь. Но мы выжили, а тысячи других остались лежать в степи. Я верю, что они погибли не зря.
– Я тоже в это верю, – согласился Забарела, – они отдали свои жизни, чтобы защитить нашу родину.
Побыв еще некоторое время у могилы, друзья вернулись в полк, где Забарела передал Восковцеву письма Алхазуру его матери, несколько вырезанных из дерева фигурок советских солдат, кинжал, а также его орденскую книжку с медалью «За отвагу».
Посмотрев на фигурки воинов, Восковцев заметил:
– И у меня есть такая – подарок Алхазура, мой оберег.
Кивнув, Забарела закончил фразу:
– Алхазур, Степанков и Игнатов представлены к орденам, посмертно…
Подержав некоторое время кинжал в руках, Восковцев вернул его Забареле со словами:
– Возьми на память о нашем боевом товарище. Тебе пригодится.
Взяв с благодарностью кинжал, Забарела продолжил:
– Алхазур погиб, спасая раненого Степанкова. Той ночью мы захватили аж полковника-танкиста и волокли его к своим, а он каким-то образом вытолкал кляп изо рта и давай кричать. Все это происходило прямо под носом у немцев. Они жутко
