с мест проживания в течение считаных часов во избежание организованного сопротивления, поэтому никто не думал о каких-то там квитанциях. Среди прибывающих есть больные тифом и другими заразными болезнями, что тоже надо учитывать при их вселении. И еще, что очень важно знать, все они до безумия озлоблены на советскую власть и могут пытаться вредить, поэтому при поступлении к вам какой-либо информации такого плана немедленно докладывайте в НКВД. Мы примем соответствующие меры.
«Хорошо, что не погорячился, – пронеслось в голове Восковцева, – иначе бы эти немедля выкинули меня на обочину дороги и затоптали, как репейник. Надо поразмыслить, как дальше быть. Может, сразу уехать, сославшись на раны, а там видно будет? А как быть с памятью Алхазура, ведь я хотел навестить его мать и отдать ей вещи, что остались от него, моего побратима? Господи! – неожиданно для себя бессловесно воскликнул он. – Прошу Тебя, дай сил, чтобы перенести свалившуюся на мою душу тяжесть, укажи, молю Тебя, путь, по которому мне следует идти, чтобы выдержать несправедливость, свидетелем которой я являюсь…»
– Леонид Маркович, – легонько коснулся его колена Трубников, – секретарь к вам обращается.
– …я кое-что уже сказал об успехах вашего колхоза, – услышал он голос секретаря, – но хотелось бы узнать ваше мнение относительно того, как вам видится использование спецпереселенцев в качестве производственных ресурсов, ведь вы, несмотря на свои тридцать два года, уже многое успели повидать.
Восковцев хотел было с места коротко ответить, что надо сначала посмотреть на прибывающих, а там видно будет, но секретарь попросил его выйти к трибуне, чтобы говорить лицом к публике. И пока Восковцев шел туда, поведал людям, что это подполковник, бывший заместитель командира полка, награжденный боевыми орденами, в том числе за оборону Сталинграда, что перед прибытием в Казахстан прошел подготовку в Высшей школе марксизма-ленинизма при ЦК ВКП(б).
Поднявшись на трибуну, Восковцев, не торопясь, словно обдумывая, что и как сказать, произнес:
– Товарищ секретарь райкома, в армию я пошел сразу после школы и служил, воевал, пока не случилось вот это. – Он бросил короткий взгляд на пустой рукав. – Теперь я председатель колхоза. Так решила партия, и я сказал: «Есть!» Знаете, почти три года я воевал с немецко-фашистскими захватчиками, прошел, проскакал на коне и прополз не одну сотню километров, в любой день мог погибнуть, но, честно признаюсь, не боялся и не уставал так, как здесь, в колхозе…
Таким вступлением Восковцев задумал было уйти от прямого ответа на вопрос, но неожиданно секретарь райкома, улыбнувшись, прервал его:
– Леонид Маркович, отчего здесь-то так, если не боялись подрывать фашистские танки, ходить в атаки, биться с фашистами в рукопашных схватках… только не удивляйтесь, что знаю о вас такие подробности, я просто читал характеристики политработников и представления на боевые награды из вашего партийного дела.
В зале в
