здесь.
Светает. Серые ряды палаток затапливает розово-золотистым сиянием. День солдата начинается с первыми лучами солнца. По главной улице лагеря шествует кентурион. Его легко узнать по гребню на шлеме – отчего издалека голова кажется намного больше человеческой.
Правда, мозгов там маловато, ну, так это ж кентурион! Часовой хмыкнул. Кентурион, словно услышав его мысли, поднял взгляд. Часовой поспешно отвернулся – сделав вид, что рассматривает дорогу, ведущую к лесу. Обычно по ней ездили за дровами для легионных пекарен, кузен и лагерных костров…
Сейчас дорога была пуста.
Ветер донес запах дыма и пригоревшей пшенки. Часовой сглотнул слюну. Сейчас бы каши – парящей, горячей как вулкан, с медом и сыром. И заправить оливковым маслом. Кра-со-та. «О чем я думаю?!» Часовой заставил себя выпрямиться. Так, не спать, не спать! Скоро смена… скоро, уже скоро… стук копыт… смена… смена…
Смена.
– Заснул! – его толкнули в плечо. – Эй!
Часовой вскинулся. Напарник улыбнулся ему кривым от шрама ртом.
– Смотри!
Они наблюдали, как суетится тессерарий, караульный офицер; как открываются главные ворота, чтобы выпустить из лагеря вереницу всадников.
Копыта застучали по дороге. Всадники пустили коней рысью. Пурпурные плащи – это преторианцы из личной когорты Августа. Здесь, в Германии, они приставлены только к самым важным «шишкам».
На одном всаднике – белый плащ. Этот человек – не преторианец.
Через некоторое время всадники исчезли за поворотом.
Туман плывет над дорогой, изгибается бесшумными, тягучими волнами. Опускается на лагерь, на лес вокруг, на дремлющую гладь реки…
– Кто это был? В белом? – спросил часовой. Напарник лениво почесал толстую мозоль на подбородке – от ремешка шлема. У каждого легионера есть такая отметина. Это еще вернее, чем татуировка «ЛЕГИОН~НАШЕ~ОТЕЧЕСТВО», выдает «мула».
– Не узнал, что ли? Это новый легат!
– Я думал, он малость повыше, – признался часовой. – Как думаешь, зачем он здесь?
Напарник пожал плечами.
– Хмм. Кто ж их знает, этих патрициев? Вот ты бы что сделал, если бы гемы у тебя брата убили?
Часовой задумался.
– Женился бы на его вдове, – сказал наконец. – Красивая баба.
– Вот! А он тут гемов убивает. Странные они люди, эти патриции. Кстати, о странном. Перекинемся в «дюжину»?
Дуодецим – одна из любимых игр в легионе. Популярней только обычные кости.
Часовой почесал локоть, шею. Проклятые германские комары!
– Ну…
– Правда, ты мне с прошлого раза четыре асса должен, – напомнил напарник.
Сын блохастой собаки! Часовой от возмущения проснулся окончательно.
– Иди к воронам! Все я тебе отдал!
– Это ты сейчас так говоришь… кодекс.
– Сам
