К тому же «яд» подразумевает знание о ядах. Что тоже не так просто. Это уже Рим. Египет. Или, скажем, Парфия и дальше на восток. Там это дело любят. А тут люди простые… Варвары.
– Яд?
Декурион пожимает плечами.
– Не знаю, легат. Я не очень в этом разбираюсь.
Я молчу. Думаю.
«Случайностей не бывает», сказал последний из атлантов. «Случай – это просто выбор того или иного варианта».
– Марк? – говорю я наконец. Поднимаю взгляд. Кавалерист переступает с ноги на ногу.
– Легат?
– Покажешь мне это место?
Небесный эфир, он же квинт эссенция – пятая стихия. Легчайший слой воздуха, в котором живут и которым дышат боги. Если задрать голову и посмотреть вверх, то его даже можно увидеть. Он голубого цвета. Он – Келест. Небесный.
Его зовут так же, как меня. И как звали моего брата. Как нашего отца.
Келест. Семейное прозвище.
Означает высоту стремлений, чистоту помыслов, полет мысли… и что-то еще.
А еще мы очень жестокие. По себе знаю.
Тит Волтумий, старший кентурион Семнадцатого легиона. За сорок, круглая голова с сединой в висках. Жесткие черты лица, крупная челюсть. Насмешливые морщины в уголках глаз. Кентурион идет, слегка прихрамывая. В какой-то момент он оступается и едва заметно морщится. Тит Волтумий был ранен в ночном бою, когда наши пути пересеклись с шестью гемами. Меня тоже задели, но то была царапина. Рана Волтумия оказалась гораздо серьезнее…
Кентурион берет себя в руки, подходит и салютует – четко и красиво. Как всегда.
Хромота почти незаметна. Если бы я не знал, то…
– Как твое бедро? – спрашиваю я.
Кентурион кивает, щурится:
– Спасибо, легат. Уже могу танцевать.
Я хмыкаю.
– Конечно, конечно. Рад тебя видеть, Тит. И – давай выздоравливай. Ты мне нужен. – Я поворачиваюсь, чтобы идти.
– Легат?
– Что, Тит?
Глаза кентуриона ярко-золотистые, как мед. Он наклоняет голову, смотрит на меня исподлобья.
– Вы, наконец, скажете, куда собираетесь? Или мне догадываться?
Я улыбаюсь. Мне сильно не хватало этого долбанутого на всю голову служаки…
– На танцы, кентурион. На танцы.
Почему умер мой брат?
Я спрашиваю у богов – и напрасно жду ответа. Молчание. Тишина в эфире.
С тем же успехом я мог спросить, почему вольноотпущенники Августа убили моего отца. Или почему сделали это на моих глазах?
Кровавое пятно на белоснежной отцовской тоге…
Келест – означает небесный.
Огромное зеркало из черной бронзы, доставшееся мне в наследство от брата, высится посреди палатки. Оно такое старое, что, вероятно, перешло к Луцию от предыдущего легата.
Я внимательно разглядываю себя в отражении. Я похож на серого человека? На атланта?
Я надеваю
