иногда – все-таки можно.
Мертвец лежит передо мной. Он мало похож на человека – после двух месяцев, проведенных в земле. Гниль. Смрад. Белые черви. Я зажимаю нос платком, но помогает плохо.
Интересно, сможет ли он вообще говорить?
Но у меня нет выбора. Я слишком далеко зашел, чтобы отступать.
Слушайте, боги, в которых я не верю!
Слушайте, люди, которые не верят в меня!
Я, поклявшийся больше не возвращать мертвых, собираюсь нарушить свою клятву. Радуйтесь!
«Ты многого не знать, римлянин», сказала Туснельда.
Но я узнаю.
«Вернись», мысленно приказываю я. Нужно сосредоточиться.
Вспышка. Знакомая дрожь – словно все волоски на теле разом встали дыбом…
Словно меня пронзила молния. Я моргаю. Я не знаю, с чем это сравнить…
Это чудо.
Я выдыхаю сквозь зубы. Получилось.
– Ну же, – говорю я негромко. – Ответь мне, солдат.
Долгое мгновение ничего не происходит.
Затем полусгнившие челюсти вдруг размыкаются…
– Кха, кха!
Мертвый легионер кашляет. Куски гнилой плоти вылетают изо рта, я отшатываюсь. Проклятая вонь! Едва сдерживаю дурноту. Держаться, держаться… терпеть, легат!
– Кто ты? – говорю я.
Легионер открывает мертвые глаза, моргает. Мертвая грудь поднимается. Мертвые губы шевелятся. Я нехотя склоняюсь к нему:
– Отвечай, солдат! Ну же! Кто ты?
– Я… я-я… арматура, – это больше похоже на шипение.
«Арматура» – опытный легионер. У него все получается, он знает службу, владеет дротиком, мечом и щитом, может построить лагерь на пустом месте, подвести подкоп под стену и жевать овес вперемешку с прошлогодней травой. Солдаты «арматуры» – это железный остов легиона.
– Сенат и народ Рима, солдат, – говорю я. – Как тебя зовут?
– К-ке… зо О-о… имий.
Кезон Опимий. Получилось.
Мертвец вернулся.
Дом построен из сосновых бревен – если бы не вонь мертвечины, я бы почувствовал запах смолы. В дальнем конце светится дверной проем. Через узкие окошки под самым потолком падает свет, пыльными лучами прорезает сумрак.
И он действительно длинный, этот дом.
Раньше пространство было разделено занавесками на каморки для отдельных семей, но после убийства легионеров дом пустует. Похоже, его даже успели пару раз разграбить…
Грязные полотна тут и там лежат на полу или свисают со стен. В этом есть нечто жутковатое.
Огромный деревянный стол повернут под углом к стене. На нем стоят глиняные тарелки с засохшими до камня остатками еды. Словно стол надеется, что хозяева когда-нибудь вернутся…
Никогда.
Мертвец хрипит и шевелится.
Я встаю, делаю глубокий вдох ртом и опускаюсь на корточки – словно ныряльщик за раковинами. Я должен задать вопрос
