историей, громко смеялись и охотно пили за здоровье рассказчика. Мадальгрим тонко улыбался, но его взгляд оставался серьёзным. Под конец очередной байки он поднялся и пригласил Ингвара и Альдарика на беседу. Пришло время вождям держать совет. Ингвар шепнул Фальке:
– Идём со мной. Две пары ушей лучше одной.
Фалька последовал за другом, пряча глаза от огненного бога. Проходя мимо страшного рисунка, он вперил взгляд в землю и постарался прошмыгнуть как можно скорее. Не удалось – со всего маху влетел во что-то упругое и нелепо плюхнулся на задницу. Толпа вокруг разошлась хохотом. Смутившись, Фалька вскочил и с вызовом посмотрел на преграду, но в одно мгновение оробел. Человеку, вставшему на пути, он едва доставал до груди. Великан расправил могучие плечи, наглухо загородив проход, и сверху вниз воззрился на Фальку. На его бритой голове красовались три синих руны. Лицо и грудь сплошь покрывали шрамы, а на левой руке за рубцами не было видно живого места. Фалька труханул не на шутку, но нельзя было показывать это другим. Он вытянулся во весь возможный рост и рявкнул:
– Чего встал?!
Великан, помесь медведя с драконом, не шелохнулся. Молча давил Фальку тёмными глазами, тлеющими под тяжёлым лбом. Фалька нырнул в омут с головой.
– Оглох что ли, синеголовый?
Не проронив ни слова, чудовище подхватило Фальку за грудки. Ноги заболтались в воздухе.
– Берен! – раздался крик Мадальгрима. – Отпусти его! Пусть пройдёт!
Берен ещё немного подержал красного Фальку и опустил на землю. Просто так уйти было нельзя, и Фалька процедил сквозь зубы:
– Ещё раз тронешь – руку отрежу.
Берен ничего не ответил. Фалька прошагал мимо, подгоняемый позорными усмешками.
Мадальгрим привёл их в малый зал. Возле широкого стола висели красивые доспехи с зелёным отливом. Альдарик постучал по плотному нагруднику.
– Рядишься не хуже римского царька. А когда-то не гнушался звериной шкуры.
– Когда-то и твои наряды были не столь изысканны, – улыбнулся Мадальгрим. – Вижу, жизнь на юге пошла тебе на пользу.
– Не так, как тебе, лукавый сатир, – Альдарик поскрёб бороду. – Конунг равнины. Как же ты умудрился, Мадальгрим? И имя какое чудное. Ты же был Марон… или Моран…
– Теперь это не важно, – мягко прервал его конунг. – Лучше расскажи, куда ты отправился после Британии?
– На юг, потом на восток, – Альдарик лениво плюхнулся на скамью, – жил в дождливом лесу, охотился на зверей-людоедов.
Он снял с плеча огненную шкуру и швырнул на стол. Мадальгрим провёл рукой по жёсткому меху, кивнул.
– А откуда дружина?
– Мы из разных мест и не вспоминаем своих племён. Мы вольные люди.
Мадальгрим снова кивнул и сел рядом с Альдариком.
– Тяжело тебе править таким пёстрым
