город.
Напряжение в крепости дало свои горькие плоды уже на вторую ночь – пьяная склока вылилась в резню. Воинам Мадальгрима кое-как удалось разнять противников.
Сам конунг, опасаясь нападения, всегда был при дружине. Он терялся среди рослых воинов, и если бы не богатые одежды, Фалька ни за что не узнал бы в нём великого правителя. Чудные порядки на этом юге. На пиру конунг не отпускал от себя великана Берена, чтобы никому уж точно не пришло в голову оспорить его права на равнину.
Фалька помнил о первой позорной встрече с Береном и жаждал возмездия. Он улучил момент рано утром, когда Берен в одиночестве брил голову у реки. Фалька подкрался сзади, спрятался в кустах и пульнул из пращи крупную шишку. Та сухо щёлкнула по руническому черепу. Берен вскочил, огляделся, но Фальку не заметил. Ликуя, тот уполз прочь.
В полдень Берен пришёл к Ингвару и молча передал шишку. Сын конунга ничего не понял, зато Фалька похолодел и до самого вечера не отходил от дружины. Когда пришло время Большого тинга и люди потянулась за крепостную стену, Фалька скрылся в толпе и впервые поблагодарил богов за свой маленький рост.
Закат окрасил небо в цвета крови, и на широкой лесной опушке собрался совет. Фалька прежде не видел такого сборища. С запада, с самой границы римских земель, явился малый народ междуречья. Явились жители болот. Когда-то они были жителями реки, пока их не выгнали новые жители реки и сделали жителями болот. Новым жителям реки Мадальгрим воздавал большие почести, ибо среди народов равнины это были величайшие всадники.
Явились горцы, посланники пяти племён. Самыми страшными из них были черноликие – вместо света они любили тьму и, по слухам, рождались и росли мертвыми. Одежду, щиты и даже лица они покрывали чёрной краской. Фалька счёл нужным подолгу не смотреть в их сторону.
Явились и те, кто бежал от восточных захватчиков. Множество малых племён, служителей Нертус, богини земли. Впереди стояли свирепые долгобороды, первыми встретившие войско Запределья. Про долгобородов говорили, что они ещё более дикие, чем сама дикость, а потому даже враги завидовали их ярости.
Воины Мадальгрима выделялись среди всех ровным строем и крепкими кольчугами, как боги-асы выделяются среди смертных. Конунг стоял впереди, и его золотой венок отражал последние лучи солнца. Люди ждали, но Мадальгрим молчал – ещё не прибыли последние гости. И лишь когда свет солнца померк в сизых сумерках, на опушку явились всадники Запределья.
Высокие, в тёмных шкурах поверх кольчуг, у каждого – копьё и широкий круглый щит. Толпа расступилась перед ними – послышался сердитый шёпот, но повысить голос никто не решился. Во главе всадников на большом чёрном коне ехал вожак, звавшийся Варгар Лучник. Мрачная слава о нём уже гремела по всему восточному берегу. Кто-то говорил, что он сын бога Улля, старого вана зимы и великого охотника, мастера в стрельбе из лука. Фалька поверил в это сразу, как только увидел чудовищного размера древко за спиной вождя. Простому смертному
