саму возможность согласия, а еще более вероятно – отгоняя от себя прочь все нечистые силы Десяти Стихий, вдруг нашедшие воплощение в ординарном унтере-светляке. – Возможно, то обстоятельство, что носителями высшей сакральности станет когорта Звездных Броненосцев Светлой Руки, несколько задевает ваше самолюбие, но здесь мы имеем перед собой тот редкий случай, когда этническая принадлежность не играет роли, она размывается соображениями высшей морали, каковая неподвластна материковым границам и орбитальным пределам. Впрочем, извольте: мы готовы поступиться нашими и без того зыбкими принципами, и я с радостью примусь ходатайствовать перед высшими инстанциями Светлой Руки о включении в состав когорты одного, нет – двух! – двух блистательнейших представителей вашего воинского сообщества, хотя бы из числа тех же эшро… эргош… Истребителей Миров, если только среди них найдутся образчики требуемых для парада статей. Ибо, как вы понимаете не хуже моего, боевые заслуги – заслугами, а эстетического момента никто пока что не отменял. Восемь футов роста, и ни дюймом меньше… разворот плеч и неукротимый огонь во взгляде подразумеваются изначально… четыреста часов маршевой подготовки и двести миль пробега в полной парадной выкладке ежемесячно, да так, чтобы воротничок не потемнел, стрелки брюк не пострадали, не говоря уж об аксельбантах, эполетах и шевронах…
Штаб-сержант перевел дух, слегка отстранясь от совершенно утратившего всякое представление о реальности гранд-адмирала. Вместе с ним вернули себе способность дышать и соображать все прочие невольные свидетели его пламенной тирады.
– А теперь обсудим цвета и регалии, – хищно объявил Сэтьятунд.
– Достаточно, – воспротестовал гранд-адмирал утомленным голосом и опустился на выщербленный краешек скамьи напротив главы депутации, каковым он прозорливо счел капитана Лгоумаа. – Я уже составил впечатление о формах и размерах участия подразделения Светлой Руки в параде. Право, достаточно… Позвольте же и мне ввернуть пару словечек в наше более чем плодотворное обсуждение столь животрепещущей и не терпящей отлагательств темы.
Вьюргахихх промакнул рукавом испарину на лбу и усмехнулся.
– Доблестные янрирры, я в затруднении, – сказал он. – Чем мы тут заняты? На что тратим бесценные минуты своего времени? И не упущу прибавить: что объединило всех вас и привело сюда под столь курьезным предлогом? Что – или кто?
– Яннарр гранд-адмирал, верно, полагает… – начал было капитан Лгоумаа, но был остановлен повелительным жестом.
– Я достаточно повеселился, янрирры, – продолжал Вьюргахихх. – Однако же отведенное для аудиенции время истекло, и долг призывает меня вернуться к предметам не в пример более прозаическим и даже низменным. Перед тем, как все мы расстанемся без сожаления и, хочется верить, навсегда, я все же был бы крайне признателен, если вы сочтете приемлемым рассеять мое недоумение и утолить любопытство.
