было бы неплохо, если бы Адам не знал, какие еще существуют возможности. Если бы он не вырос рядом с Академией Агленби.
Если ты никогда не видел звезд, достаточно и свечки.
Блу потыкала пальцем полуразобранный бензонасос, стоявший на газете.
– Ну да.
Что-то маячило за ее ответом, какое-то личное беспокойство. Адам коснулся лица девушки.
– Что случилось?
Это было нечестно. Адам знал, что его прикосновение отвлечет обоих от ответа. Разумеется, Блу закрыла глаза. Он прижал ладонь к ее прохладной щеке, а потом, секунду помедлив, провел рукой вниз. Адам с особой остротой ощущал отдельные пряди волос на шее у Блу, легкую липкость кожи после солнца, выпуклость горла, которая задвигалась, когда девушка сглотнула.
Он перехватил ее второй рукой и притянул к себе. Осторожно. Теперь она прижималась к нему, стоя так близко, что Адам устыдился своей потной футболки. Подбородком он упирался Блу в макушку. Она слабо обвила его руками. Адам чувствовал ее горячее дыхание, нагревавшее ткань футболки. И никак не мог забыть, что прикасается к Блу бедром.
Этого было мало. У Адама всё заныло внутри. Но ему не позволялось пересекать определенную черту, и Адам никогда не знал в точности, где она проходит. Несомненно, сейчас они к ней приблизились. Происходящее казалось опасным и чересчур материальным.
Затем пальцы Блу осторожно вжались ему в спину, нащупали позвоночник. Значит, он зашел не слишком далеко.
Адам наклонился, чтобы поцеловать Блу.
Та вырвалась из его рук. Девушка так торопилась отойти, что даже споткнулась. Она стукнулась головой о скошенный потолок.
– Я сказала – нет, – произнесла Блу, потирая затылок.
Адаму стало больно.
– Полтора месяца назад.
– И всё равно – нет!
Они уставились друг на друга, в равной мере уязвленные.
– Просто… – сказала Блу, – просто мы не будем целоваться.
Боль не проходила. Адаму казалось, что его тело превратилось в сплошные нервные окончания.
– Не понимаю.
Блу коснулась губ, как будто он ее уже поцеловал.
– Я же тебе говорила.
Он просто хотел ответа. Хотел знать, в ком причина – в нем или в ней. Адам не знал, как спросить, но все-таки рискнул:
– Что-то… случилось с тобой?
На лице Блу отразилось секундное замешательство.
– Что? О, нет. Разве должна быть причина? Нет, и всё! Разве этого недостаточно?
Адам имел право сказать «да». Он это знал. А развернутый ответ заключался в том, что ему хотелось точно знать, в чем дело: может, у него плохо пахнет изо рта, ну или Блу флиртует с ним только потому, что до сих пор за ней никто не ухаживал, или есть еще какое-то препятствие, которое не приходило ему в голову.
– Я пойду в душ, – сказал он.
Адам старался не говорить таким тоном, как будто ему было обидно, но ему БЫЛО обидно, и говорил он именно так.
– Ты побудешь
