чувством, которое посетило ее за секунду до того, как она вытряхнула рюкзак одноклассника ему же на капот. Все эмоции слились в белую пелену.
Нужно было как-то с этим справляться.
– Ганси, чувак!!!
Они все вздрогнули, услышав в открытое окно этот крик. Машина остановилась на светофоре неподалеку от главных ворот Агленби. На тротуаре стояла кучка ребят с плакатами. Ганси неохотно отсалютовал им тремя пальцами, вызвав очередной залп радостных возгласов.
Вид всех этих парней в школьной форме немедленно всколыхнул неприятное чувство в душе Блу. Это было давно сдерживаемое, многоголовое ощущение, которое складывалось из предубеждений, личного опыта и зависти, но Блу старалась не обращать на него внимания. Не то чтобы она признала, что ее отрицательное мнение о «Воронятах» ошибочно. Но знакомство с Ганси, Адамом, Ронаном и Ноем усложняло сценарий. В те времена, когда она считала, что имеет право презирать их всех с высоты морального превосходства, было гораздо проще.
Блу вытянула шею, пытаясь прочитать надписи на плакатах, но парни держали их как попало, в основном развернув в сторону от дороги. Она задумалась, превратилась бы Блу Сарджент, ученица Агленби, в Блу Сарджент – участницу акции протеста.
– А что их не устраивает? – спросила она.
– Жизнь, – ответил Адам сухо.
Блу узнала одного из парней, стоявших на тротуаре. У него были черные волосы, которые незабываемым образом стояли дыбом, и кеды, буквально кричавшие о том, сколько они стоят.
Генри Чень.
В последний раз она видела его, когда ездила на тайное свидание с Ганси. Подробности Блу не помнила, за исключением того, что суперэлектромобиль Ченя сломался на дороге, он отпустил шуточку, которую она не сочла смешной, и напомнил ей обо всём, чем она отличалась от Ганси. Это был не лучший финал свидания.
Генри явно вспомнил и ее, потому что широко улыбнулся и указал двумя пальцами сначала на себя, а потом на Блу – «я за тобой наблюдаю».
Коллекция смешанных чувств пополнилась новыми образцами.
– Как это называется, когда говоришь «ты», но имеешь в виду всех вообще? – спросила Блу, подавшись вперед и по-прежнему смотря на Ченя.
– Обобщенное «ты», – ответил Ганси. – Кажется.
– Да, – подтвердил Адам.
– Во выпендриваются, – сказал Ронан.
Трудно было понять, имел ли он в виду Ганси и Адама с их знанием грамматики или учеников Агленби, которые стояли на улице с самодельными плакатами.
– Ну конечно, – ответил Ганси, по-прежнему холодно и раздраженно. – Упаси боже, чтобы молодые люди выражали свои принципы с помощью публичных, хотя и тщетных протестов. Ведь они могут прогуливать уроки и судить других, сидя на заднем сиденье автомобиля!
– Принципы? Главный принцип Генри Ченя – чтобы о нем напечатали большими буквами в школьном бюллетене, – сказал Ронан и оскорбительно передразнил Генри: – Четырнадцатый? Восемнадцатый? Меньше
