Блу, посмотрев через плечо, успела увидеть, как Генри повернулся к остальным, и его лицо опять, как раньше, расплылось в простодушной широкой улыбке.
Интересно.
Тем временем Ронан изогнулся, чтобы заглянуть за спинки задних сиденьев, в багажный отсек. Он прошипел:
– Не высовывайся!
Он явственно обращался не к Блу. Та прищурилась и осторожно спросила:
– А что конкретно мы сейчас делаем?
Ганси охотно ответил:
– Линч, в его бесконечной мудрости, решил поспать, вместо того чтобы пойти в школу, и притащил с собой больше, чем рассчитывал.
Встреча с Генри явно пробила брешь в бодрой агрессии Ронана. Он огрызнулся:
– Ты мог бы просто сказать, чтобы я сам с этим разобрался. Мои сны не касаются никого, кроме меня.
Адам вмешался:
– Ну нет, Ронан. Я не стою ни на чьей стороне… но ты говоришь чушь.
– Спасибо, – сказал Ганси.
– Слушай, старик…
– Нет, – перебил Ганси. – Джесс Диттли погиб, потому что посторонние люди заинтересовались вашими семейными снами. Поэтому не надо вести себя так, как будто состояние твоих секретов никак не отразится на других. Сны, конечно, твои, но мы все – на линии огня.
Ронан замолчал. Он плюхнулся обратно на сиденье и стал смотреть в окно, прикусив один из своих кожаных браслетов.
Блу услышала достаточно. Она отстегнула ремень безопасности, повернулась и оперлась на подголовник, чтобы заглянуть в грузовой отсек у себя за спиной. Сначала она ничего не увидела. То есть, может быть, и увидела, просто не хотела этого признавать: как только ее глаза заметили сон Ронана, стало ясно, что его нельзя было не увидеть в первую же секунду.
Блу ничто не могло шокировать.
Но тем не менее.
Она спросила:
– Это… ребенок?
Между спортивной сумкой и рюкзаком Ганси, свернувшись, лежало какое-то существо с огромными глазами, которые почти скрывала шапочка, низко натянутая на лоб. На нем был старый, потрепанный, непомерно большой вязаный свитер и серые лосины… или это были серые ноги? Они заканчивались то ли ботинками, то ли копытцами. Блу подумала, что сходит с ума.
Ронан бесстрастно произнес:
– Я зову ее Девочка-Сирота.
7
Адам предложил поехать в Кабесуотер, и они повезли ее в Кабесуотер.
Впрочем, Адам сам не знал, что они там будут делать; просто Кабесуотер был первым местом, которое пришло ему в голову. Точнее, вторым, но первая мысль была настолько постыдной, что он немедленно отогнал ее.
Адам бросил на существо лишь один взгляд и подумал, что, возможно, это очередной кошмар, который следует убить, ну, или где-нибудь выбросить.
А в следующую секунду – нет, даже быстрее, через полсекунды, почти немедленно – Адам сам себя возненавидел за эту мысль. Ни о чем другом сын Роберта Пэрриша и не мог подумать. «Что, хочешь уйти? Уже собрался? Это твои вещи? Знаешь, да если б ты имел такое право, я бы сам свалил тебя
