style="font-size:15px;"> – Тебе лучше в это не влезать, – посоветовал матери Ронан.
– Оно меня находит, – ответила та.
– Operae pretium est, – сказала Девочка-Сирота.
– Хватить дурить, – сказал Ронан. – Это уже не сон. Говори по-английски.
Впрочем, девочка не перевела то, что сказала. Аврора погладила ее по голове, обтянутой шапочкой.
– Она будет моей маленькой помощницей. Пойдемте, я вас выведу.
Добравшись до опушки леса, Аврора вместе с ними подошла к машине. Та стояла за пределами Кабесуотера, но Аврора никогда не засыпала немедленно. В отличие от грез Кавински, которые заснули сразу же после его смерти, жена Ниалла Линча могла продержаться некоторое время и одна. После его смерти она не спала три дня. Однажды она провела целый час за пределами Кабесуотера. Но, в конце концов, сон всегда нуждался в сновидце.
И вот теперь Аврора проводила их до машины. Вне Кабесуотера она больше обычного походила на сон – видение, забредшее в реальную жизнь и облаченное в цветы и свет.
– Передай Мэтью, что я люблю его, – сказала Аврора и обняла Ронана. – Так приятно снова увидеть вас всех.
– Оставайся с ней, – велел Ронан Девочке-Сироте.
Та выругалась.
– И следи за словами в присутствии моей матери!
Девочка сказала что-то еще, стремительно и красиво, и Ронан огрызнулся:
– Я не понимаю этот язык, когда не сплю. Говори по-английски или на латыни. Ты хотела уйти; ты ушла. Теперь всё по-другому.
Его тон привлек внимание сразу двоих – Авроры и Адама.
Аврора сказала:
– Не грусти, Ронан.
Он отвел взгляд и замер. По плечам было видно, что Ронан в бешенстве.
Аврора повернулась вокруг своей оси, вытянув руки.
– Будет дождь, – произнесла она и мягко упала на колени.
Ронан, неподвижный, мрачный, очень реальный, закрыл глаза.
Ганси сказал:
– Я помогу тебе ее отнести.
9
Едва вернувшись из Кабесуотера, Блу сразу же влипла в новые неприятности.
После того как парни высадили ее возле дома номер 300 на Фокс-Вэй, Блу влетела на кухню и начала односторонний допрос Артемуса, который по-прежнему прятался за запертой дверью кладовки. После того как он ничего не ответил на ее вполне разумные вопросы о женщинах с окровавленными руками и о возможном местонахождении Глендауэра, Блу повысила голос и забарабанила в дверь. Ее душу переполняли воспоминания о школьном свитере Ганси, забрызганном дождем, – именно так выглядел его дух, когда они повстречались у церкви, – а мозг переполняла досада. Потому что Артемус знал обо всем этом гораздо больше, чем говорил.
Гвенллиан с восторгом наблюдала за процессом, угнездившись на столе.
– Блу! – раздался откуда-то из недр дома голос Моры. – Блу-у-у-у! Не зайдешь ли на минутку поговорить с нами?
Услышав этот сладкий тон,
