Ивана, поэтому громко храпели, посапывали, подергивали конечностями. Совершая виражи и периодически неуклюже запинаясь о чье-нибудь тело, он пробрался к выходу и уже готовился покинуть тюрьму, как вдруг услышал за спиной тоненький голосок:
– Ты нас бросаешь? Я хочу с тобой на волю! Хочу играть и веселиться.
Пой-Пой уставился на Ивана своими крохотными грустными глазенками. Слесарю стало стыдно. И, в то же время, отрадно осознавать, что хотя бы в одной душе ему удалось зажечь искорку противостояния. Возможно, этому ребенку окажется под силу то, что не удается большинству взрослых: сохранить желание перевернуть мир и быть счастливым вопреки всему?
– Я постараюсь сделать твою жизнь лучше, – пообещал Иван.
– Как? – удивился поросенок.
– Попрошу Дабдзека дать тебе свободу.
«А как ей распорядиться зависит только от тебя: мы рождаемся легкими и свободными, но вешаем на себя всю жизнь гирьки и ярлыки. Поэтому умираем тяжеловесными рабами. Но вот в чем секрет, малыш: наши гирьки – это не семья, работа и обязанности перед обществом, а то, что мы себе сами придумываем. Свобода – это счастье, оно внутри нас, мы с ним рождаемся. Наука состоит лишь в том, чтобы сохранить его до смерти».
Так хотел сформулировать Иван посетившее его в эту ночь откровение. Но размякшие мозги и медленная, но верная трансформация из человека в животное позволили вымолвить лишь:
– Ты это… вообщем… держись.
***
Маруся больно схватила Ивана за ухо и тащила за собой в темноте, но тот предусмотрительно молчал. До ограждения оставалось не более трех метров, когда неожиданно раздался грозный рычащий голос:
– Кто здесь?
От неожиданности беглецы прижались друг к другу, боясь пошевелиться. Где-то справа зашелестела трава, и в этот миг Иван узнал, что свиньи умеют потеть от страха. Ладони Маруси еще больнее сжали ухо слесаря, так что ему пришлось приложить все усилия, чтобы не взвизгнуть.
Через минуту перед парочкой выскочил огромный облезлый пес ростом с корову. Над его глазами гневно свисали брови, порванное ухо оттопырилось, гнилые зубы обнажились в оскале. В целом, это чудовище представляло собой столь ужасающее зрелище, что Иван приготовился упасть в обморок, но в последнее мгновение передумал. Он хоть и свинья, но Марусю в беде не бросит!
– Кто вы и что здесь делаете? – прорычал пес сквозь стиснутые зубы, сверкая во тьме желтыми глазами.
– Мы тебе снимся, – быстро сориентировалась Маруся. – Сейчас ты ляжешь, уснешь, а когда откроешь глаза, нас уже не будет.
– А, так и думал, – пес резко сел и почесал задней лапой обвисший мохнатый бок. При этом в сторону путников летели клочки вонючей шерсти, соломы и чего-то еще. Он широко зевнул и поднял грозные брови. Теперь на них смотрела вполне себе добрая и местами симпатичная морда.
– Давно
