продолжал он, обращаясь прямо к Екатерине, серьезно, с чувством вины, как будто он стоит на каком-то допросе.
– Да нет, я в порядке, – отрезала она и, увидев всю серьезность и даже испуг этого мужчины, решила добавить сценарий, чтоб уж совсем успокоить его; сказать, что все это вздор и что эта милая женщина, даже наоборот, спасла ее от участи быть «съеденной». – Просто мне приснился кошмар, и ваша сестра… впрочем, она помогла мне проснуться. – В упадке сил пытаясь привстать, она тут же присела и начала вытирать пот со лба рукой.
– Господи! – мужчина сразу схватил ее руку. – Да что ж это с вами?! Да вот возьмите мой платочек. Вы, должно быть, больны?! – немного отстранившись от нее, он в полном недоумении решил поинтересоваться: – Да что ж это вам такое снилось, в конце концов? – Он метался из стороны в сторону и периодически приседал на одно колено, аккуратно, так, чтоб не запачкать одежду, но и чтоб посмотреть девушке в глаза и удостовериться, что она в порядке. Но неожиданно он начал проявлять интерес к ней не как к человеку или прохожему, а как к пациенту, которого он только что встретил на приеме, и задавал ей весьма обычные вопросы, но наводящие на некую мысль вот при таком-то напутствии, и даже выглядел надменным, знающим все о пациенте, его поведении или даже, можно сказать, его слабоумии.
– А вы откуда здесь? – продолжил он. – С вами раньше такое бывало? Вы выслушайте, ну да подождите… – Резко поняв для себя, что Катя морщится и не желает слушать весь этот вздор о ее состоянии, что не доктор ей сейчас нужен, а просто глоток воды, он сразу сменил тему. – Моя сестра больна вот уже как 17-й год, – продолжал он. – У нее шизофрения и вот уже старческий маразм. Врачи ставят много диагнозов, но ничего не помогает.
Единственное – прогулки на свежем воздухе, и именно в этом парке, хоть как-то ее заставляют думать о чем-то хорошем. Наверно! Наверно, это так. – Он начал сам себя диагностировать вышесказанным и даже переосмысливать свои слова, он опять продолжал, уже надоедая Кате:
– Ее Полиной зовут, она всю жизнь на ферме работала, за животными следила. Она очень их всех любила. – Мужчина до того проникся своим собственным рассказом, который был непонятен девушке, что и сам почти заплакал и в расстроенном виде добавил: – Вы ее не бойтесь! Эй, да! Этакое она скажет что-то обидное или пихнет! Но вы да простите уж ей.
Он почему-то был настолько сам уверен, что девушка испугалась именно его Полиночки, и сам уж путался в своих словах от страха и от некой неловкости, которая была понятна в этот момент ему самому. Старуха же эта начала ходить вокруг лавки и, нагибаясь, что-то подбирать с полу.
– Смотрите, – кивнула девушка ему. – Мужчина, смотрите, она сейчас опять уйдет. Я думаю, вам лучше быть рядом с ней. А что насчет меня, то, пожалуйста, успокойтесь, мне просто плохой сон приснился. Да и поздно уже, мне пора идти.
– Ну ради бога, воля ваша, вы уж извините. Поля! Полиночка! Ну идемте! Ну сюда, Поля, да стойте! –
