у вас энергичный председатель классного комитета, – заметил Акиба.
– Она очень ответственная… ведь совсем не обязана носить мне дневник контактов. Правда, Юдзуки живет по соседству. Может, просто зашла по дороге домой… – Однако на улице так холодно, что пар изо рта идет, и делать в такую погоду даже небольшой крюк… Ринтаро искренне посочувствовал Саё. – За всё шесть тысяч иен.
– Как-то слишком дешево, даже для последней распродажи… – Акиба с удивлением смотрит на Ринтаро.
– Это со скидкой. Больше снизить цену не могу. Это шедевры.
– Нацуки, ты в своем репертуаре! – Акиба со смехом достает из кошелька банкноты, берет со стола шарф и перчатки и, вешая сумку на плечо, добавляет: – Так ты приходи завтра в школу… – и покидает магазин со своей неизменной бодрой улыбкой…
В магазине становится очень тихо, и Ринтаро вдруг замечает, что дверная решетка окрасилась алым в лучах заката.
В печке закончился керосин, и она протестующе гудит. Пора подниматься наверх и готовить ужин. Когда был жив дед, ужин всегда готовил Ринтаро, так что это будет несложно. Однако он не делает даже попытки встать, а неподвижно сидит, глядя на дверь.
Солнце заходит, печка погасла, в магазине становится все холоднее, но Ринтаро продолжает сидеть…
Глава 1
Первый Лабиринт. Тюремщик
В одном из переулков в старой части города затерялся крошечный магазинчик «Книжная лавка Нацуки». У него довольно своеобразная планировка: сразу от входа и до задней стены тянется узкий проход, по обе его стороны, от пола до потолка, громоздятся книжные стеллажи, словно возвышаясь над проходом. С потолка свисает старинная лампа, ее мягкий свет отражается от полированного пола. В центре прохода – небольшой столик с кассой для расчетов с покупателями и круглая табуретка, другой мебели нет. В конце прохода – тупик, стена из гипсокартона, обитая досками, но посетителю, входящему в лавку с освещенной солнцем улицы, может показаться, что темный проход, стиснутый книжными стеллажами, уходит в черную бесконечность. Облик деда, читающего книгу за столиком посередине прохода, напоминает изысканный европейский портрет маслом. Страницы открытой книги освещает маленькая настольная лампа. Фигура деда окутана смутной тенью. Таким запомнил его Ринтаро.
«В книгах – великая сила», – любил повторять дед. Обычно он был неразговорчив. Но когда речь заходила о книгах, голос его наполнялся неожиданной страстью, и без того узкие глаза превращались просто в щелочки. «В книгах, переживших свое время, заключена огромная сила. Если ты прочитаешь много таких книг, то обретешь надежных друзей».
Ринтаро снова обвел взглядом полки с книгами.
В «Книжной лавке Нацуки» нет модных бестселлеров, манги или журналов. Некоторые посетители не раз осторожно и озабоченно замечали, что в нынешние времена, когда книги так плохо продаются, магазинчик не выживет, но дед лишь коротко благодарил за заботу – и даже не думал
