надо было найти Моремана, возникла новая трудность. Ему не хотелось сейчас прибегать к помощи других лиц, хотя одно таковое имелось. Это был один их общий знакомый, студент торгового института. И не найдя ничего лучшего, как отправится к нему, Бельский, по дороге домой из ресторана, где он угощал Верочку мороженым, решил взять такси… Но свой замысел ему неожиданно пришлось отложить.
До его уха донеслись возбуждённые голоса большой группы людей, столпившихся в небольшом скверике перед памятником великому писателю. По отдельным репликам Бельский понял, что речь идет о Шаре. Все были крайне возбуждены, спорили, ругались, охали и, даже, причитали. Со стороны подходили всё новые и новые люди, и Бельский тоже двинулся к ним с нарастающий тревогой.
Когда он подошел совсем близко, то увидел, что люди вырывают друг у друга какую-то фотографию, жадно всматриваются в неё, пока она не переходила в одну из десятков тянущихся к ней рук. Из непрекращающегося гомона голосов он понял, что кто-то из стоящих в этой толпе несколько минут назад нашел здесь же, на тротуаре, бумажник. В нем кроме незначительной суммы денег лежала фотография, при взгляде на которую у каждого округлялись глаза и страшный ком подкатывал к горлу. Не увидев её Бельский не смог уйти. Решив на несколько секунд забыть своё степенство, которое было сейчас ни к месту, он аккуратными, но могучими движениями пробрался в центр толпы, по движению её определил направление миграции фотографии и перехватил её. Пользуясь завидным ростом, он поднял карточку над головой, тем самым обеспечивая возможность увидеть её большему количеству людей, а самое главное – себе.
…На краю гигантского оврага, сплошь заросшего непролазным кустарником, скученно стояли люди. Возможно, их было много: фотография «выхватывала» далеко не всех – на переднем плане, внизу фотографии виднелись лишь их затылки. Все смотрели лишь в одном направлении – на противоположную сторону оврага… Там, над невысоким холмом, покрытым шапкой леса, чуть касаясь верхушек деревьев висел на фоне темного неба пугающий своими размерами светлый диск. Казалось, даже, что расстояние, разделявшее это чудовище и людей, было легко определяемым на глаз: 300—400 метров; сам же диск в диаметре—около ста… В верхней части светящегося круглого экрана красовалось очень контрастное слово: «СПАСИТЕЛЬ», только буква «И» в нем была перевернута и выглядела, как латинская «N». Почти всю остальную площадь занимал замысловатый узор, состоящий из параллельных концентрических линий, образующих в центре его сложные завитки… Несомненно, это была центральная часть отпечатка человеческого пальца. Качество фотографии позволяло заметить, что и буквы, и узор состояли из множества черных точек, и расположены они были не ровными рядами, как на снимках, сделанных с типографского клише, а, скорее, как на литографском оттиске – весь фон был равномерно усеян мельчайшими крапинками, постепенно сгущающимися к самой периферии.
Бельскому недолго удавалось разглядывать фотографию
