непросто различать, – сказал Чарли.
– Я знаю, – ответил Том.
– А где твоя мама?
– Она наверху, у себя в комнате. Я боюсь зайти и проверить, проснулась ли она, потому что она очень сердится.
– Понимаю, – сказала Чарли, сдерживая улыбку. – А где твои братья?
– Нильс и Мелькер наверху, а Тим в гостиной.
В доме царил полный хаос, как вскоре констатировала Чарли. По всей прихожей валялась раскиданная обувь, в кухне громоздилась немытая посуда, оттуда доносились запахи не вынесенного кошачьего ящика и пищевых отходов.
Тим сидел на диване и ел шоколадное печенье. Занятый каким-то фильмом со сценами насилия, он даже не обратил внимания на появление Чарли. Взгляд его был прикован к экрану, где мужчина с ножом гонялся по лесу за женщиной. Чарли поздоровалась, но ответом ей был лишь кивок. Взяв со стола пульт, она нажала на красную кнопку. Ничего не произошло. Оглядевшись в поисках другого пульта, она поняла по довольному выражению лица Тима, что у него все под контролем.
– Привет, – снова сказала она.
– Приветики, – сказал Тим и помахал рукой. – Ты мне загораживаешь, там сейчас самое интересное.
– Мне кажется, это не самый лучший фильм.
– Я смотрел его тысячу раз. Мама мне разрешает.
Чарли сдалась и отошла от экрана. Перед ней стояли куда более важные задачи, чем выбор адекватного возрасту фильма.
– Не буди маму, – сказал ей вслед Тим, когда она направилась к лестнице.
В спальне царил мрак, Сюзанна лежала, с головой накрывшись одеялом. Это походило на сцену из собственного детства Чарли. Она – ребенок, крадущийся на цыпочках в мамину спальню, а Сюзанна – Бетти, отказавшаяся от родительской роли и всего мира.
– Перестань, – прошептала Сюзанна, когда Чарли включила свет. – Дай мне еще поспать.
Подойдя к ночному столику, Чарли прочла названия на всех валявшихся там упаковках таблеток: пропаван, собрил, золофт.
– Сюзанна, – проговорила она, приподнимая одеяло. – Твои сыновья там, внизу.
– Знаю, – ответила Сюзанна. – Не говори больше ничего. Я знаю, что я совершенно никчемная. У меня нет сил.
У Чарли возникло желание сорвать с нее одеяло и сказать, что выбора нет, что надо собраться с силами, однако она не могла так поступить с подругой, зная, что в трудной ситуации повела бы себя в точности так же.
– Я тебя не осуждаю, – сказал Чарли. – Я приехала, чтобы помочь.
Сюзанна села в постели.
– Спасибо, Чарли, – проговорила она. – Я так рада, что ты здесь.
И тут она разрыдалась.
Когда мама вышла из моей комнаты, я направилась в холл второго этажа и позвонила в Маюрен. Трубку взял кто-то из младших девочек. Прошло немало времени, прежде чем к телефону подошла Сесилия.
– Франческа?
– Да.
