style="font-size:15px;"> в самый нужный момент
может оказаться исчерпанным,
искренне надеялся на то, что
младшему брату моему,
как новичку,
кто-то там сверху
щедрой рукой
сыпанёт этой удачи сполна.
3.
Остановленный комбинат
был похож на мертвецки пьяного
ржавого железного великана,
упавшего на спину
и заснувшего в странной позе.
Нелепо растопырившись,
задрав в небо трубы-руки,
он лежал посреди холодной
грязной осенней степи,
носившей гордое название
Русский Север.
Сам город был сер, хмур и неприветлив,
местные называли себя «черепами»,
в этом жутковатом месте
просто невозможно было
долго оставаться трезвым,
мы явно не вписывались
в местный унылый колорит,
хотелось напиться водки,
чтобы мимикрировать,
не отсвечивая на улицах
нашими позитивными физиономиями.
Поскольку никто толком не работал,
все предприятия давно закрылись,
а назавтра был День Конституции,
то есть вполне весомый повод,
для более комфортного восприятия
окружающей нас действительности
мы немедленно напились в хлам,
долго орали песню про чёрного ворона
в каком-то замызганном кафе,
причём наше отвязное поведение
почему-то никого совсем не удивляло.
Потом мы долго брели по городу,
брат был похож на пьяного Дон Кихота,
а я напоминал скорее Санчо Пансу.
В нетопленной заводской гостинице
нас ждала администратор,
толстая перепуганная дама,
кто-то позвонил ей и попросил передать,
чтобы утром встречали самолёт,
но какой, откуда – она толком не поняла,
и вообще аэропорт в их городе
был уже лет пять как закрыт.
Ночью меня позвала вниз сонная дежурная,
и пьяный весёлый голос
в трубке телефона
по-военному доложил,
что борт 305 сел,
экипаж готов к заправке и погрузке,
просьба подвезти завтра с утра
чего-нибудь пожрать и выпить,
желательно побольше.
На вопрос: «А где вы сели, где вас искать?»
лётчик ответил:
«А хрен его знает! Куда-то сели…»
жизнерадостно захохотал и пропал.
Я положил трубку и закрыл глаза.
