и чужих взглядов. Нужно просто жить так, как хочется тебе. И делать все, чтобы именно тебе стало хорошо и комфортно.
Видимо только для этого мне стоило хорошенько выспаться полуторавековым сном. Была все же в нем какая-то польза.
Но жесткое желание позавтракать ароматным кофе с сухарями, заботливо изготовленными Арайей, оказалось сильнее лени. И оно требовало прекращать свои философские размышления и продолжать раскопки.
Оттого лишь разогнув спину у самой колонки, я увидела его. Огромный пес летел в мою сторону, проваливаясь в сугробы по самую грудь и выпрыгивая из них, словно выныривая из воды. Он надвигался в полной тишине, как снаряд, выпущенный из пушки. И чем ближе становился этот мохнатый болид, тем сильнее начинало сжиматься сердце.
Что-то случилось. Что-то нехорошее произошло в Имении. Иначе Бутс появился бы не ранее чем завтра, а то и вообще к концу недели. Не было слышно даже хруста снега под проваливающимся псом. Страшная, гнетущая тишина убивала меня догадками и переживаниями.
Не выдержав этого, я отбросила чертову лопату и, утопая в тяжелом, но таком рыхлом снегу по пояс, побрела в сторону вестника. Казалось, что исчисление времени пошло на часы, таким вязким был снег и таким недостижимым оставался пес. А я, будто ледокол, рассекала собой сугроб, таранила его, прокладывая себе путь.
Прошла вечность прежде, чем мы встретились. И казалось, что это испытание не закончится никогда. А снег начнет со временем таять только от прикосновения ко мне – так сейчас горело все мое тело от напряжения.
Наконец, пес остановился и громко гавкнул, нарушив тем самым зловещую тишину. Я упала рядом с ним, пытаясь выстроить дыхание, пытаясь немного остыть, и разглядывала его ошейник в поисках тубы, в которой брат с сестрой передавали мне записки.
Тубы не было. Пес молча смотрел на меня, ожидая чего-то. Мы оба молчали. И тишину нарушало только мое тяжелое дыхание, а Бутс будто и не запыхался вовсе. И все же в его взгляде стойко читалось какое-то особое беспокойство. Что-то случилось. И нужно срочно отправляться в Имение.
Все еще пытаясь расправить легкие и без боли пустить в них побольше ледяного воздуха, я встала и побрела обратно к дому. Нужно срочно отправляться к Олегу и Арайе, но предательский снег слишком глубок, чтобы добраться до них засветло.
Бутс молча следовал за мной, не показывая своего беспокойства и не подгоняя. Но было в нем что-то заставляющее поторопиться. И это сложно было не почувствовать.
Значит, времени на раскопки нет, как, впрочем, и на неуклюжее перемещение на лыжах.
Я обошла дом и, еще раз все хорошенько обдумав, открыла ворота сарая, переоборудованного в гараж. Там дожидался своего часа притащенный на телеге и отлаженный снегоход. Будучи пешеходом, я никогда не обращала внимания на количество имеющихся АЗС, поэтому и после пробуждения этим вопросом задалась в последнюю очередь. Автоматика на них давно приказала долго жить, но благодаря лому
